Спасти СССР. Реализация - Валерий Петрович Большаков

Федор Михайлович называл ее «корпусом аристократов духа». Вокруг Андропова собралась весьма пестрая компания. От Мераба Мамардашвили и Георгия Шахназарова до Александра Бовина и Георгия Арбатова. Став председателем КГБ, Андропов полностью сохранил круг привлеченных консультантов, постепенно расширяя их формальные возможности в рамках своих полномочий и на основе… хм… «партийного» принципа — «моя номенклатура, как хочу — так с ними и работаю; что хочу, то и позволяю — ведь в интересах работы же?»

— Возможно, сейчас, когда Брежнев «нарезал» ему удел из госкомитетов и НПО, — медленно проговорил министр иностранных дел, — Андропов сумеет проделать и «работу над ошибкой»?

— Вполне вероятно, — согласился Густав. — Что характерно, Андропов в реализации своего «конструктива», насколько можно оценивать, всегда предпочитал не пересекаться напрямую с министерской системой, действуя на внутреннем поле через госкомитеты, например, через Госкомитет по внешнеэкономическим связям.

Громыко рассеянно покивал, и неожиданно остро глянул на собеседника:

— Спасибо за консультацию, Густав. Я вас понял… и хочу, чтобы и вы поняли: мне самому необходима «независимая» аналитическая контора с «группой консультантов». И было бы очень неплохо, если первым из них станете вы.

— Я согласен, — спокойно ответил гость, и пожал протянутую руку хозяина.

Понедельник, 6 ноября. Утро

Ленинград, Измайловский проспект

Небо за окнами прояснилось с вечера, обещая солнечную погоду, хотя ветерок поддувал холодный. Деревья зябко качали голыми ветвями, а я улыбался предзимью — от горячей батареи восходил ток приятного тепла. А еще грела меня невинная радость школьника — каникулы!

Родители ушли на работу, и я встал. Встал, никуда не торопясь, манкируя зарядкой — так, размялся чуток, отжался раз десять, чисто для разогреву.

Требовательно зазвонил телефон, и я лениво прошествовал в прихожку.

«Паштет, наверное, натура неугомонная…» — притекла праздная мысль.

— Алло?

— Это квартира Соколовых? — ухо ласкал энергичный девичий голос с легчайшим прибалтийским акцентом.

— Да.

— А могу я услышать Андрея Соколова?

— Это я.

— О, очень приятно! — обрадовалась трубка. — Здравствуйте, Андрей! Меня зовут Светлана Павловна, я работаю в газете «Комсомольская правда». И мне поручили взять у вас интервью. Не возражаете?

— Да нет… — промямлил я, соображая. — А…

— Тогда давайте встретимся и поговорим! В любое свободное время, но лучше в ближайшие два-три дня, поскольку я не ленинградка. Наша встреча не займет более получаса. Думаю, мне этого хватит, чтобы написать обзорную статью о вас и о ваших инициативах!

Я даже поежился от удовольствия. Интервью для моих планов — это просто находка! Хватайся за шанс, Дюха, и пользуйся!

— В принципе… — затянул я, набивая себе цену. — А вы уже в Ленинграде?

— Да, Андрей! — интимно выдохнула трубка.

— Тогда… Давайте пересечемся во второй половине дня.

— Где, Андрей?

— М-м… Можно на Театральной площади… Напротив театра оперы и балета имени Кирова есть скверик, где памятникРимскому-Корсакову… Может быть, там?

— О, замечательно, Андрей! Лет пять назад я была в Кировском, давали «Евгения Онегина», и я помню тот сквер! В три часа ровно… устроит?

— Вполне.

— Всё, тогда до встречи, Андрей! На мне будет красная куртка, и моя сумочка того же цвета… Ах, мы узнаем друг друга! До свиданья и… Очень на вас надеюсь!

— До свиданья… — отпустил я, но провод донес лишь короткие гудки. — Надеется она…

Ворчание мое, впрочем, было напускным — девичий звонок меня даже взволновал. Молодоват голос-то…

— Ага, — буркнул я. — И приятноват…

Тот же день, позже

Ленинград, Театральная площадь

После обеда потеплело, и солнечный ноябрьский день выглядел весенним. Вот-вот завеет ветер с юга, касаясь голых деревьев, и словно побуждая почки набухать клейкой зеленью…

Я вышел к скверу за добрую четверть часа до означенного времени, и был приятно удивлен — эффектная девушка в темно-алой короткой куртке уже сидела на скамье, спиной к консерватории, и увлеченно рылась в сумочке цвета пионерского галстука.

— Здравствуйте, Светлана Павловна! — храбро сказал я, подойдя, хотя на отчество журналистка не тянула. Вероятно, минул год, как она окончила журфак.

Одета девушка была со вкусом, не вызывающе, но сексуально — вырез на юбке подпускал взгляд к стройному бедру, а черные ажурные колготки фигурно облегали длинные ножки.

Корреспондентка подняла голову, и ослепительно улыбнулась, блеснув ровными влажными зубами.

— О, здравствуйте, Андрей! — воскликнула она. — Присаживайтесь поближе! Я очень рада, что вы пришли, и… Знаете, что? Я, конечно, Павловна, но давай лучше на «ты»? Мы же вместе будем работать над важным делом… Ты не возражаешь?

Ее ладонь легла мне на руку, привлекая внимание к аккуратному маникюру, а девичье лицо реяло совсем близко — умелый макияж с тенями и подтушевками различался четко, и витал свежий аромат духов.

— Нисколько, Светлана! — бодро ответил я, вполне физически ощущая, как женское естество будит темные и жаркие позывы.

— Вот и славно, Андрей, — сладко улыбнулась журналистка, непринужденно закидывая ногу на ногу. — Знаешь… А давай сделаем так, чтобы не я задавала тебе вопросы, которые наверняка покажутся глупыми. Лучше ты сам расскажи, чем занимаешься — так, чтобы привлечь внимание миллионов читателей! Ты же умный, — заворковала она, — и наверняка сможешь это сделать…

Забавно… Я был полностью сосредоточен на том, что ухоженная ладонь Светланы легла мне на колено — платонически, разумеется, легла, чисто по-приятельски… И в то же время внутри нарастала тревожность.

А где извечный блокнот газетчицы, ручка или карандаш? Где громоздкий диктофон? Светлана… Она что, ничего вообще не собирается записывать? Как-то это нетипично для ее профессии…

— Я вас таким и представляла себе, — защебетала девушка, взмахивая ресницами. — Мужественным! Умным и неравнодушным… О-о! — она мигом достала из сумочки пару сложенных листков белой бумаги и шариковую ручку. — Автограф! Ну, пожалуйста!

В последнюю минуту, когда мои пальцы уже сжимали граненое стило, я расписался иначе, чем всегда — вывел что-то похожее на «Сок…», и крутанул размашистую завитушку.

А Светлана уже протягивала мне конверт. Совершенно машинально я взял его, а он «случайно» раскрылся…

Шелестящие доллары, кружась, как осенние листья, опали на асфальт. И лишь теперь до меня стал доходить весь ужас происходящего. С искаженным лицом я огляделся, словно не разумея, как вообще тут оказался.

Бородатый мужчина, сидевший напротив, с небрежной улыбкой еще раз щелкнул роскошным «Кодаком». Слабо сверкнула вспышка из окна машины, припаркованной рядом.

«Ах, дурак… —