Спасти СССР. Реализация - Валерий Петрович Большаков

Нет, улыбка пока не выгибалась, уминая ямочки на моих щеках, а в зеркале по-прежнему маячило отражение мрачное и встрепанное, но хоть не пришлось брезгливо морщиться, глядя на безвольно распущенный рот — губы твердо сжимались, с холодной решимостью последнего шага…

«Юморим?» — кисло усмехнулся я.

Сегодня мне удалось с аппетитом позавтракать, а не бездумно глотать, что мама наложит в тарелку. Правда, сделать тот самый шаг я всё еще не был готов — и впрягся в математический воз. Потащил его по ухабам модуляров, по колеям эллиптических кривых над полем рациональных чисел…

* * *

Часам к трем я высвободился. Остывая от математического жара, пообедал наскоро, доев вчерашний фасолевый суп, и отправился «погулять». Подышать зябкой сыростью, подумать…

Уже вышедшего из парадного, меня передернуло — на голову я натянул ту самую лыжную шапочку, что запомнилась Синтии Фолк. Вот что мне стоило натянуть трикотажное изделие получше — и спрятать эти дурацкие уши⁈

Шпион палится на мелочах. Да… Спалился уже…

Нахохлившись, я медленно брел вдоль проспекта. Выпавший снег подтаял, урывочно белея наметами и черня асфальт талой влагой. Формальное тепло — как в холодильнике — не грело, но и ветер не задувал. Лишь изредка взвеет стыдливо, словно не удержав порыва, и стихает, таясь в переулках и путаясь в голых ветвях.

Ленинград посмурнел. В полуденную пору, бывало, хмарь расходилась и небо весело голубело в прорехах клубистых туч, а нынче облачность угрюмо сплотилась, наливаясь свинцовой тяжестью, провисла, цепляя шпили и купола.

Я поежился. Сунул руки в карманы, да и побрел себе дальше.

«Они меня не завербовали, просто раскрыли, — волоклись пасмурные мысли. — Все эти доллары с подписями — ерунда, стандартный набор крючков для мелкой рыбешки, а я — улов крупный, рано меня подсекать… ЦРУ никогда и ни при каких обстоятельствах не поделится компроматом на лопоухого Дюшу, да еще с чекистами! Так что… Перед нашими я чист. Ну да, сболтнул про „Храм народов“… И что теперь? Всё равно же надо было подкинуть эту инфу американцам, пусть спасают своих… А КГБ ничего не узнает! Разве рыжий Вудрофф уступит свою добычу?»

Мои ноги незаметно вынесли меня к райкому. В его окнах кое-где горел свет — шестой час уже. Я оттягивал встречу с Чернобуркой, как тот трусоватый гражданин, что мается с больным зубом, но визит к стоматологу переносит на завтра, на послезавтра… «На потом».

Урча мотором, рядом со мной притормозила машина. Я обмер, но нет, это была не «Хонда», а блекло-синий «Москвич». Над его кургузым багажником колыхалась «удочка» длинной штыревой антенны, а за рулем сидел Минцев.

— Привет, Андрей. — Он с интересом глянул на меня. С интересом энтомолога, высмотревшего редкого мотылька. — Ты, случайно, не к Светлане?

— К ней, — признался я чистосердечно.

— Лучше составь компанию мне, — Георгий Викторович похлопал по сиденью справа. — Свете вредно волноваться… Да я и званием выше! — Он невесело усмехнулся.

Я, как робот, обошел малолитражку и плюхнулся на переднее сиденье. Боязни, тревоги, надежды — всё смешалось в моей бедной голове.

«Минцев знает⁈ — носились вспугнутые мысли. — Откуда? Оттуда…»

— Меня вербовали «цэрэушники», — ляпнул я, холодея, словно в прорубь окунулся.

— Когда? — хлестнул резкий голос Минцева.

«А он даже не удивился!» — мелькнуло у меня.

— Шестого! — выпалил я, торопясь избавиться от всей той мерзкой накипи, что осела внутри. — Утром позвонила девушка, представилась корреспонденткой из «Комсомолки», наговорила комплиментов… Мы договорились встретиться с ней в скверике у Театральной площади. У меня и мысли не возникло, что это подстава! Обрадовался даже… Думаю, вот здорово — все прочитают про наш клуб, о «раскопках по войне»… Ну, а о чем еще писать «Комсомольской правде»? — Я излагал давешние события отстраненно, как бы вчуже, уже не совсем веря, что подобное случилось со мной, и с каждым отпущенным словом, чувствовал растущее облегчение, схожее с накатом приятной опустошенности. — А эта… Она назвалась Светланой Павловной, хотя в ее речи чувствовался прибалтийский выговор. Я еще, помню, насторожился: как же она собралась интервью брать? Ни блокнота у нее, ни диктофона… А эта… сначала автограф у меня взяла, потом конверт подсунула, а из него доллары сыпятся! Я… Не люблю этот глагол, но тогда я просто обалдел! Сижу, как дурак, глазами хлопаю… Девица уже умотала, а на ее место подсаживается этот рыжий… Фред Вудрофф.

Минцев слегка напрягся, а взгляд его прицельно сощурился:

— Он сам так представился?

— Ну да! Я, говорит, резидент, да хвастливо так, а ты только что расписался в платежке… за шпионаж в пользу США! И показывает мне фото с «Поляроида»… Но тогда я еще не боялся. Растерянность была, это да, но как-то, знаете… Собрался, что ли. Выкручусь, думаю — и сразу к Светлане Витальевне! У меня тогда в голове одна мысль засела, одна причина такого жгучего интереса к моей персоне — математика!

— Математика? — вздернул брови Минцев. — А причем тут математика?

Он откинулся на спинку сиденья, непонимающе буравя меня зрачками.

— Да притом! — Я деланно разгорячился, словно пробуясь на роль непонятого вундеркинда. — Просто… Ну, нечаянно сделал открытие! С июня мой метод используют в Госплане, а в сентябре заинтересовалось Минобороны. Конкретно ничего не скажу, я подписку давал, а мои работы засекретили. Ну, там… Космос, в основном…

— Серьезная тема, — мой визави смотрел с понятным недоверием.

— Еще какая! — с готовностью подхватил я. — Ну вот… Слушаю этого Фреда, а сам думаю, откуда он про мои алгоритмы узнал? Так этот чертов резидент ни слова, ни полслова про математику! Несет какую-то ерунду, «брэд оф сивый кэбыл», как мой одноклассник выражается… Если этому рыжему верить, то я, оказывается, уже им передавал какие-то секретные данные! По наркокартелям, по каким-то гангстерам… Черте что… А сотрудница этого Фреда меня якобы видела. Лица, главное, не видела, одно ухо запомнила! А они потом меня сфотали, сличили… Бинго! Это Вудрофф так выразился…

Минцев явно оживился — в его глазах вспыхнули хищные огонечки.

— Та-ак… — затянул он, оскалясь. — Так-так-так… Значит, они тебя опознали по… этой… ушной раковине?

— Это они так считают! — с силой сказал я. — Кажется, мне удалось немного смутить Фреда… «Да с чего вы взяли, говорю, да это ваша сотрудница ошиблась! Кто вам, там, и чего передавал, не знаю, но этого