1904 Версия 2.0 Книга вторая - Александр Анатольевич Айзенберг

поздно, корабль слишком медленно ускорялся, а вокруг него падали снаряды, то и дело попадая в обречённый броненосец. Ещё с десяток термитных и напалмовых снарядов попали в Ансонс, хотя ни пробить ни прожечь броню кормовой башни они не могли, но вот раскалить её вполне, под конец артиллерийский расчёт был вынужден покинуть её, так как находится внутри было уже не возможно, но при этом они оставили там поднятые на элеваторе фугасные снаряды. Немного напалма попало в итоге вовнутрь, вызвав пожар в башне, и в результате от этого взорвались сначала поднятые пороховые заряды, а уже от них и снаряды. От взрывов башню заклинило, но главное, в неё стал течь просачиваться горящий напалм. Положение ещё больше усугубил термитный снаряд, попавший как раз в это место и прожегший достаточно большое отверстие в броне башни и палубе, так что очень скоро огонь добрался и до крюйт-камеры кормового орудия, после чего раздался мощный взрыв и в развороченный ими зев броненосца устремилась вода, а корабль теряя ход, стал медленно погружаться кормой в воду. Остатки команды броненосца стали прыгать в воду, так как ни одной целой шлюпки на корабле к этому моменту не осталось, так как их или разбили фугасные снаряды либо они сгорели, так что команде броненосца пришлось спасаться, используя обломки дерева. Вначале они надеялись на свои крейсера, но вскоре поняли, что это бесполезно, крейсерам самим хорошо досталось.

Если с броненосцем воевали расположившиеся на закрытых позициях гаубицы, то вот с крейсерами пришлось бороться полутора десяткам 100 миллиметровых орудий. Расположившись на поворотной платформе в забетонированном капонире и имея двухметровой толщины защитный бетонный вал под срез ствола, орудия оказались довольно неплохо защищены. Это конечно не башенная установка, но два метра бетона защитного вала и 50 миллиметровая броня полубашенного щита хорошо защищали артиллерийские расчеты. Теперь опасность для них представляло только прямое попадание в орудие, причем достаточно большим снарядом, а все разрывы вражеских снарядов за пределами защитного вала не представляли угрозы. Толстая броня щита надёжно защищала расчеты от осколков, и это не считая бетонного вала, причем с обратной стороны бетонный вал был гораздо выше, до самой крыши полубашенного щита, поскольку стрелять в обратную сторону орудие не предназначалось. Позади, в бетонном валу был проход, который защищала Г образная бетонная стена, тем самым не давая возможности осколкам поразить расчеты сзади. Кроме того всё это было замаскировано и пока орудия не открыли огонь, обнаружить их было невозможно. Но даже после этого, кроме вспышек от выстрелов рассмотреть что либо было трудно, так как орудия были гармонично вписаны в окружающий ландшафт и постройки.

Когда начался бой, то бить эти орудия сразу стали фугасными снарядами для пристрелки, так как их было лучше всего увидеть при попаданиях и промахах. Единые вес и балансировка позволяли не меняя прицела легко менять тип применяемого снаряда, а потому пристрелявшись, причём этому не помешал обстрел броненосца гаубицами, поскольку разрывы от тяжёлых 150 миллиметровых снарядов разительно отличались, орудия стали бить по английским крейсерам всеми имеющимися снарядами. В ход кроме фугасных, пошли бронебойные, термитные и напалмовые снаряды. Против толстой корабельной брони, а английские крейсера оказались хорошо забронированы, бронебойные снаряды оказались почти бессильны, зато напалмовые и термитные стали вызывать многочисленные пожары, а фугасные повреждать орудия и выводить из строя артиллерийские расчеты. Ответный огонь с крейсеров так и не смог, не то что подавить береговые орудия, но даже нанести им хоть какой то ущерб. Хотя корабли стояли на месте, но небольшая качка всё равно присутствовала, да и попасть нужно было в достаточно небольшую мишень по сравнению с кораблём, причём точно. Многочисленные попадания английских фугасных снарядов рядом с береговыми орудиями не могли их подавить, так как и взрывная волна от взрывов и осколки не могли преодолеть защитный бруствер и броню орудийного щита.

Очень быстро артиллерийский огонь с английских крейсеров, сначала ослаб, а потом и полностью прекратился, а они сами превратились в плавучие костры, поскольку пылали от носа до кормы и погасить этот огонь экипажи кораблей не могли. Так же, как и командир броненосца, капитаны крейсеров очень скоро отдали приказ сниматься с якорей и немедленно уходить прочь. Такой горячий, в прямом смысле этого слова приём их очень неприятно удивил. Ни кто не ожидал, что они вообще встретят тут хоть какое-то сопротивление, все думали, что английская эскадра сможет спокойно разнести порт Дурбана своими орудиями, а тут такой неприятный сюрприз. Крейсера попытались уйти почти одновременно с броненосцем, с них видели, что Ансон также весь объятый огнём снялся с якорей и тронулся с места, пытаясь выйти из под обстрела, а также как вскоре на броненосце рвануло в кормовой части и он стал теряя ход погружаться в воду, а с него стала спасаться команда прыгая в воду залива. О том, что бы помочь команде броненосца не было и речи, а вскоре огонь добрался и до крюйт-камеры Иммортелита, но в отличии от Ансона, Иммортелит от взрыва просто разломился пополам и почти мгновенно ушёл на дно. Галатея всё же смогла уйти из под обстрела, вся объятая пламенем, она на полном ходу, благо, что все котлы были под парами, маневрируя, что бы сбить прицел, смогла выйти в открытый океан. Пожары продолжались ещё пару часов, но главное, экипажу крейсера удалось нечеловеческими усилиями предотвратить возгорание угольных ям и взрывы крюйт-камер. Крейсер представлял собой очень печальное зрелище, весь угольно чёрный от копоти, с выведенной из строя артиллерией, так как очень сильный огонь хоть и не расплавил, но точно привёл орудийные стволы и механизмы в негодность. На крейсере даже не осталось ни одного катера или шлюпки, а потому о том, что бы помочь экипажам Ансона и Иммортелита не могло идти и речи. Возвращаться назад, в бухту Дурбана что бы подобрать из воды матросов и офицеров с затонувших кораблей, а Ансон к этому моменту тоже пошёл на дно, капитан Галатеи и не думал. Хорошо ещё, что оба угольщика с самого начала не стали заходить в порт, оставшись снаружи, поскольку уж они точно мгновенно сгорели бы в начавшемся бое. Сейчас, поскольку шлюпки и катера остались только на них, их спустили на воду и поплыли к месту гибели кораблей. Они добирались туда около часа, причём оба катера взяли шлюпки на буксир, что бы быстрее доплыть, после чего выловили из воды часть матросов. С собой они взяли верёвки и спасательные круги и всем, кому не