Гармония Амбралина - Виктория Ива

class="p1">Мира быстро оценила ситуацию. Девочка за спиной отца всхлипывала, прижимаясь к матери – хрупкой женщине со светлыми волосами и теплыми карими глазами. Вокруг пальцев девочки плясали крошечные огоньки. Особенный дар. А ее мать, судя по всему, была обычным человеком.

– Госпожа Страж, – пожилая женщина в сером платье тронула Миру за рукав. В ее глазах читалось искреннее беспокойство. – Они сначала просто спорили. Мальчик увидел, как девочка показывала фокусы с огнем – такая милая малышка, развлекала других детей. А потом его родители… – она поджала губы, и в этом жесте было больше осуждения, чем в любых словах. – Сказали, что пусть у нее и есть дар, зато их кровь чистая, а не грязная. Как будто кровь может быть грязной у ребенка!

Мира почувствовала, как внутри все заледенело. Она помнила эти слова – они впивались иглами в детскую душу, оставляя шрамы, которые не видны глазу, но кровоточат годами.

– Что здесь происходит? – ее голос прозвучал жестче, чем она намеревалась. Лина рядом напряглась, уловив в интонациях подруги что-то личное, выходящее за рамки обычного патрулирования.

Семьи обернулись к ней. По лицу темноволосого мужчины промелькнула тень страха – он крепче прижал к себе дочь, и Мира узнала этот жест. Когда-то мать и бабушка так же заслоняли ее от косых взглядов и злых шепотков. В глазах его жены читалась та же настороженность – она явно ожидала, что Стражи встанут на сторону "правильных" граждан. Ее немагическое происхождение было видно невооруженным глазом, но в том, как она держала ребенка за руку, сквозила решимость защищать свою семью любой ценой.

– Эти… – начала было женщина в бургундском платье, но осеклась под тяжелым взглядом Миры.

– Эти люди, хотите вы сказать? – в голосе Миры зазвенела сталь. – Эти законные граждане Амбралина?

Мальчик, все еще удерживаемый отцом, смотрел исподлобья. В его взгляде мешались страх и упрямство – он повторял за родителями, не понимая до конца смысла своих слов, но уже впитывая их яд.

Мира глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться, и повернулась к девочке. Выражение ее лица смягчилось – профессиональный навык, которому учили всех Стражей при работе с детьми.

– Как тебя зовут?

– Лиара, – прошептала девочка, крепче прижимаясь к матери.

– Красивое имя, – Мира присела на корточки, оказавшись на одном уровне с ребенком. – Покажешь мне свой дар, Лиара?

Девочка несмело глянула на родителей. Отец медленно кивнул, все еще напряженный, но в его взгляде появилось что-то новое – проблеск надежды. Мать ободряюще сжала плечо дочери.

Лиара нерешительно протянула дрожащую ладошку. Над розовой детской кожей тут же заплясали крошечные огненные бабочки – не больше ногтя, но удивительно детальные. Их полупрозрачные крылышки светились мягким золотом, оставляя в воздухе мерцающие следы. Одна бабочка опустилась девочке на нос, и та впервые за все время конфликта улыбнулась. Несколько зевак из толпы восхищенно ахнули.

– Потрясающе, – искренне выдохнула Мира. – Такой дар в твоем возрасте… ты должна очень много тренироваться.

Личико девочки просветлело. Огненные создания закружились быстрее, их свет стал ярче и теплее. Теперь это была целая стайка – бабочки превратились в стрекоз, стрекозы – в крошечных птичек.

– Каждый день, – хрипло произнесла светловолосая женщина, мать Лиары. – Вскакивает ни свет ни заря и тут же начинает колдовать.

Мира почувствовала знакомое покалывание под кожей – дар откликался на ее эмоции. Она позволила магии течь свободно, и ее облик начал меняться. Русые волосы посветлели до пшеничного оттенка, черты лица стали мягче, а глаза приобрели тот же теплый карий цвет, что и у маленькой Лиары. Рост уменьшился на несколько дюймов, фигура стала более хрупкой, женственной. Теперь она походила на старшую сестру девочки – ту же оливковую кожу, те же выразительные глаза. Миг – и Мира вернула свою внешность.

– У меня тоже особенный дар, – негромко произнесла Мира, глядя прямо в глаза женщине в бургундском платье. – И я горжусь им. Как и своей семьей.

Женщина побледнела, ее муж отступил на полшага.

– Я… мы… мы не хотели… – забормотала женщина, но Мира холодно перебила:

– Ваш сын одарен магически?

Она резко повернулась к мальчику, и тот вздрогнул от неожиданности.

– У него прекрасные способности к магии воздуха, – его отец гордо вскинул подбородок, но в голосе проскользнула предательская неуверенность. – Лучший в своей возрастной группе в школе.

– Тогда он прекрасно понимает, – Мира снова опустилась на корточки, теперь глядя прямо в глаза светловолосому мальчику, – как важно развивать свой дар. И как больно бывает, когда кто-то пытается принизить твои способности или сказать, что ты недостоин их. Не так ли?

***

Позже, когда они с Линой продолжили патруль, Мира никак не могла отделаться от тревожных мыслей. Она машинально отмечала привычные детали: торговцев, сворачивающих свои лотки, детей, неохотно идущих домой под присмотром родителей, сгущающиеся сумерки и зажигающиеся огни в лавках.

"Когда все изменилось?" – думала она, вспоминая испуганные глаза Лиары. В ее детстве подобные конфликты тоже случались, но… иначе. Тише. Люди прятали свои предубеждения за вежливыми улыбками и отведенными взглядами. Презрение маскировали под снисходительность. Оскорбления произносили шепотом, а не в полный голос посреди площади.

Мира остановилась у стены, где еще утром была надпись "Чистая кровь – сильная кровь". Сейчас ее стерли, но контуры букв все еще проступали темным на светлом камне. Когда-то она воспринимала такие надписи как мелкие пакости, работу хулиганов из Старого квартала. Теперь же…

– Это было мерзко, – тихо произнесла Лина, словно прочитав ее мысли. – Честно говоря, я и подумать не могла, что все настолько плохо.

– Я должна была заметить раньше, – Мира провела пальцем по стене. – Мы все должны были. Это не просто глупые выходки. Это… – она запнулась, подбирая слова, – это как яд. Он проникает повсюду, незаметно меняет то, как люди думают, как они видят мир вокруг себя.

В памяти всплыло надменное лицо дамы в бургундском платье. Та явно считала себя образцовой гражданкой, столпом общества, человеком высоких моральных принципов. Она бы искренне возмутилась, если бы кто-то обвинил ее в жестокости. И при этом совершенно спокойно учила собственного сына делить окружающих людей на "правильных" и "неправильных", на "чистых" и "грязных".

– Знаешь, что самое страшное? – Мира повернулась к подруге. – Я ведь тоже это пропустила. Списывала все на обычные предрассудки. Думала, что если я смогла стать Стражем, если такие, как я, занимают важные посты – значит, все в порядке. А на самом деле…

– На самом деле все стало только сложнее, – закончила за нее Лина. – Некоторым это не нравится. То, что границы размываются, что старые правила больше не