Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

Яркая вспышка, едва слышный хриплый крик боли – и ее отбрасывало обратно на середину клетки.

– Карла! – в ужасе завопила я. – Прекрати! Ты же убьешься. Спокойно, сиди спокойно, сейчас я тебя выпущу!

Я была уже в двух шагах, когда сзади раздался мужской голос:

– Стоять!

От неожиданности я вздрогнула и резко обернулась.

– Сир Масатар? – с облегчением выдохнула я, рассмотрев пушистые волосы и совиные круглые глаза. – Как я рада вас видеть!

И это правда. Уж не знаю, каким ветром занесло в подвал нашего библиотекаря, – может, прячет тут от жадных студентов особо ценные книги, неважно, – но он как нельзя кстати.

– Сир Масатар, помогите мне, пожалуйста, достать ворону. Понятия не имею, как она умудрилась залезть в эту клетку без дверцы, но…

Я осеклась, со страхом наблюдая, как по лицу Масатара расползается злобная змеиная ухмылка, а в глазах загорается фанатичный блеск. Маска пухлого одуванчика слетела, открыв ловко прятавшегося за ней опасного безумца, хитрого и изворотливого.

Так это… он?!

– Боюсь, сирра, вы напрасно пришли сюда, – спокойно сказал Масатар. Даже голос его изменился, стал куда ниже и жестче. – Родовой фамильяр – великолепное преимущество для мага, но без него вполне можно было прожить. А теперь, увы, придется что-то с вами делать.

– Вы меня убьете? – запинаясь, прошептала я.

Глупый вопрос. Конечно, убьет.

– Не хотелось бы.

Я еле слышно перевела дыхание. Если честно, мне тоже не хотелось.

– Я умирать не спешу, – осторожно сказала я. – Может, можно что-нибудь придумать?

– Вы не поняли меня, сирра, – покачал головой Масатар. – Я не против убийств. Мне не нравятся бесполезные убийства. Поэтому вам придется подождать. Сейчас, с помощью этой птицы, я открою четвертую печать. Но следующая, пятая, потребует много жертв. Много добровольных жертв. И вы станете одной из них. Знаете, чуть заклинаний, чуть соответствующего зелья – и мне не придется вас убивать. Вы сделаете это сами. Завтра. Вместе с другими учениками школы. А пока…

Он щелкнул пальцами, и меня опутало тонкими золотистыми цепочками. Я попробовала дернуть руками и взвыла от боли. Кажется, я не встречала ничего более твердого, чем этот золотистый металл, чем бы он ни был.

– Стойте тихо, – нахмурился Масатар. – Вы меня отвлекаете.

– Невозможно убить фамильяра! – в отчаянии крикнула я. – Особенно родового. Ни у одного мага не хватит на это силы!

– Вы правы, неплохо усваиваете материал. Хвалю. Только вы кое-чего не учли: у меня есть сила многих магов!

Он достал из кармана сияющие перчатки и начал надевать на себя, так осторожно и бережно, словно они были сотканы из паутины.

– Полтора десятка магов, лишенных сил, – с гордостью проговорил он. – Это один из самых уникальных артефактов в этом мире. Но чего он стоит, верно?

Сир Масатар задумчиво посмотрел на перчатки.

– Единственный артефакт, который чего-то стоит, я скоро добуду. Вы спрашиваете, почему я вам все рассказываю?

– Вовсе нет, – огрызнулась я.

Подыгрывать ему и делать вид, что я в восторге от происходящего, я больше не собиралась. Молить о пощаде тоже. Все равно бесполезно.

– Вы уже практически мертвы, – махнул он рукой, – а мне так хочется иногда с кем-нибудь поговорить. Впрочем, сейчас умолкните, начинается самое главное.

Он, особенным образом сложив руки в перчатках, направил пальцы в сторону мой Карлы. Та замерла, словно чувствуя неминуемую смерть.

Мои руки и ноги были связаны, но я все еще стояла довольно близко от клетки, хоть и немного в стороне. И в тот момент, когда последние звуки заклинания сорвались с губ Масатара, я сделала то, чего сама от себя не ожидала: оттолкнулась ногами и прыгнула прямо между ним и клеткой, закрыв собой Карлу.

И время словно замедлилось. Я вижу, как ярко-алый луч исходит из рук в перчатках, движется в мою сторону. Сильный толчок в грудь. Почему-то я не чувствую боли, она приходит чуть позже, когда я падаю на каменный пол.

И будто сквозь толщу воды слышу раздосадованный голос Масатара:

– Ну что ты наделала, глупая девка! Ты умрешь совершенно бесполезно и раньше срока. А мне придется еще четверть часа ждать, пока артефакт снова войдет в силу.

– Не умру, – упрямо шепчу я.

По крайней мере, я не чувствую, что умираю. Слабость, дурнота, боль в разбитых коленках и ушибленных боках. Но ничего больше.

– О, ты умрешь, еще как! – криво усмехнулся Масатар. – Только не здесь, – он брезгливо потрогал меня носком своего начищенного ботинка. – Ты мне мешаешь.

Он взмахнул рукой, и меня мгновенно оторвало от пола, подняло в воздух и отшвырнуло в сторону, буквально впечатав в стену, и тут же приклеило к ней невидимыми путами. Золотистые цепочки стекли на пол и растаяли.

– Это заклинание не рассчитано на магов, – тем временем невозмутимо продолжал Масатар, – оно создано для того, чтобы забирать силу у фамильяров, всю, до капельки. Маги, конечно, покрепче обычных людей, но по сравнению с фамильярами все-таки слабаки. Эту прекрасную птицу мое заклинание убило бы за несколько часов, а у тебя нет и часа. Оно выдавит из вас жизнь, выпьет все соки, иссушит вас, уничтожит. Прощайте, сирра, – издевательски поклонился он.

И равнодушно повернулся ко мне спиной, словно я и правда была мертва. Впрочем, я это чувствовала и сама. Мне становилось хуже с каждой минутой и каждой секундой.

В темноте подземного коридора словно ниоткуда возник черный мужской силуэт, едва заметный, напряженный, хищный. Сердце дернулось, узнав его раньше, чем я рассмотрела сквозь пелену, застилавшую глаза.

Ректор…

Как он… Откуда…

Никогда я его таким не видела, собранным, сосредоточенным, во всем величии излучаемой вовне силы и опасности. Темный маг, идеальная машина для убийства.

Синий, горящий яростью взгляд мгновенно впитал в себя обстановку, со вскинутой ладони сорвался ослепительный сгусток света. Прицельно. В меня.

Куда полетела второй, я уже не видела. Путы, вжимавшие меня в стену, исчезли, я съехала по ней и завалилась на бок. Вдоль тела, обжигая, пробежали огоньки, и меня накрыло полупрозрачным куполом.

А потом все погрузилось в темноту…

Холодно… Ужасно холодно, словно меня обложили льдом со всех сторон. И воздуха нет. Хочется вдохнуть, но никак не получается. На грудь будто давит что-то. И тело… Оно стало чужим, непослушным, ни дернуться, ни пошевелиться.

Сознание медленно возвращается, я с трудом открываю глаза. Вижу яркие разноцветные вспышки, вижу, как бьются о купол камни, слышу грохот. Но все неясно, приглушенно, расплывчато, словно сквозь толщу воды.

Я знаю, что умираю.

Чувствую, как медленно,