"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

немногое. И ещё больше вопросов вызвала медицина. Нет, мэтр честно научил меня варить различные травяные настои и делать мази, ускоряющие выздоровление от синяков, переломов, и различных физических травм. Научил делать перевязки, вправлять кости и оказывать первую помощь. Но ни словом не обмолвился о болезнях. Как будто их просто не было. Как часто люди вспоминают о болезнях? Не слишком. Однако в процессе обучения медицине я внезапно понял, что за всю свою жизнь в новом мире ни разу не болел. Сначала я списывал это на то, что люди этого мира, судя по всему, были знакомы с понятиями чистоты и гигиены не понаслышке. В замке было целых две бани, да и в деревнях имелось. Разного рода горячие напитки, отвары, и настои были любимым питьём местных, в противовес классическому алкоголю, которого, кстати, я не видел ни разу за столом. Однако в средневековых условиях даже подобные меры не должны быть панацеей. Однако за все годы я так и не увидел ни одного больного человека. Были раненые, но не больные. Казалось, этому миру было незнакомо само понятие болезни… Эта загадка, которую мне только предстояло разгадать.

Глава 3

К девятому году жизни я окончательно определился с планами на свой дальнейший карьерный рост. Этому способствовало сразу несколько вещей. Прежде всего — я окончательно убедился, что попал в край непуганых идиотов. И речь шла не о баронстве, или даже королевстве, где я находился, а, судя по всему, мире в целом. Со слов Лионеля выходило, что поклонение Отцу было господствующей религией во всех одиннадцати королевствах, и мораль, продвигаемая ими, была крайне, крайне странной. Нет, со стороны всё выглядело пристойно — не вреди другим людям, уважай тех, кто стоит выше тебя, будь верен своей семье и ещё с дюжину разного рода добродетелей. Но я никак не мог понять, что заставляет людей соблюдать их — создавалось впечатление, что я попал в какую-то сказку, где людям не может даже прийти в голову всерьёз навредить ближнему своему, обмануть, солгать, убить ради собственной выгоды. Ради интереса я пытался подловить своих родителей и наставников на лжи — задавая разного рода детские каверзные вопросы, на которые детям обычно не отвечают. Не удалось. Люди отмалчивались, ссылались на незнание, говорили, что мне рано об этом думать, но никто ни разу так и не солгал. Самым хитрым и изворотливым оказался, конечно же, мэтр — он отвечал максимально пространными фразами, говорил полуправду, но всё же на прямой лжи поймать его мне так и не удалось. Была ли подобная культура следствием постоянной угрозы разнообразной опасной флоры и фауны? Влиянием неких сверхъестественных сил? Воздействием особой магии храма? Неважно. Возможности, которое открывало мне подобное общество, были колоссальными.

Верховая езда отсутствовала как класс. Возможно, где-то в мире — особенно учитывая разнообразие местных зверюшек - животные, которые подошли бы, чтобы заменить лошадей, однако местные либо не нашли их, либо ещё не одомашнили несмотря на неплохие возможности по созданию замков и брони. Пока все указывало на то, что металлургия и фортификация - наиболее развитые ветви прогресса в королевствах. Местные аналоги бурёнок, помимо рогов, имели на своей спине костяной гребень, не вырвав который навесить седло было нельзя — поэтому их использовали максимум как тягловых животных для перевозки грузов или земледелия. Вкупе с большим количеством агрессивных хищников в местных землях, это рождало крайне низкую скорость обмена новостями. Что привело к появлению… странствующих рыцарей. По крайней мере, так я окрестил их для себя. Местные звали их просто Странниками. Впервые один из таких прибыл в баронство вместе со сборщиками налогов, которые приезжали раз в год. Его лица я так и не увидел — однако опознать такого человека было легко по полному латному доспеху, украшенному множеством разных символов. За всё время пребывания в замке я ни разу не видел, чтобы он снял хотя бы шлем. Максимум — приоткрывал забрало для еды. Как он вообще умудрялся путешествовать в латах?

На классического Дон Кихота странствующие рыцари были непохожи от слова совсем. Их функции в обществе, судя по всему, были сугубо утилитарными. Они были гонцами, разносчиками новостей и изредка — исследователями. Периодически они участвовали в охоте или разборках знати — однако не слишком часто.

Согласно местным традициям, посвящение в рыцари имели право производить либо священники, либо странствующие рыцари, либо аристократия начиная с баронов. Обычным рыцарям или охотникам такой возможности не давали — они могли лишь ходатайствовать о повышении для своих солдат или друзей. Моего старшего брата посвятили в рыцари в 15, после удачной охоты на местный подвид лесного волка, который выглядел как двухсоткилограммовая помесь медведя с гиеной. В его шкуре, правда, было с десяток дырок, но кого волнуют такие мелочи? Церемонию проводили закрыто, с участием моего отца, мэтра, и всех рыцарей замка. Её я не видел.

Практика ученичества была довольно распространена в большинстве видов ремёсел — однако странствующие рыцари, со слов мэтра, брали учеников редко и неохотно. Путешествовали они частенько в одиночку, по землям, полным опасных агрессивных хищников… Надо полагать, любой ученик был в таком путешествии обузой.

Впрочем, рано или поздно я всё равно планировал покинуть баронство — делать карьеру в медвежьем угле в мои планы не входило. А вот обучение у профессионального странника, который, вероятно, лучше всех знал, как в этом мире быстрее всего передвигаться и лучше избегать лишних опасностей вписывалось в них превосходно.

Понятие денег в этом мире было знакомо. Большая часть, из которых, что интересно, попадала в баронство вместе со сборщиками налогов. Те приезжали раз в год и забирали из баронства, по большей части, железо, провизию, травы, шкуры, и разнообразные части животных. Половину — в качестве налогов, половину — в качестве торговли. Иные торговцы сами по себе заезжали в баронство весьма редко.

Самые мелкие деньги, номиналом до сотни единиц, делали из золота. Впрочем, никто не страдал к нему особым пиететом — видимо, оно было довольно распространённым металлом. Более дорогие — из платины. Мельчайшая платиновая монета равнялась 10 наиболее крупным золотым, или тысяча мелких. Это было ещё одним звонком в пользу хорошо развитой металлургии. Теоретически существовал третий вид более дорогих монет, но определить, из какого металла они делались, не увидев их, было невозможно. Чеканкой всех видов монет занимались храмы — что наводило на интересные мысли. Местные священники вообще хорошо устроились — они здесь и медики, и философы, и учёные,