Вик Разрушитель 9 - Валерий Михайлович Гуминский

девушка и присела на стул. Ноги предательски дрожали. — Мы, наверное, оба циники — я и Андрей. Так спокойно рассуждаем о своих отношениях, о будущей супружеской жизни, о будущих планах, и ни разу между нами не проскальзывала искорка, которая зажигает страсть, эмоции, дикое желание оказаться в одной постели.

И она опять слукавила, не рассказав, какой вал чувств обрушился на неё и Андрея возле его Родового Алтаря. Пока ей вынужденно приходилось играть ту Арину, которую знали родители.

Мария Алексеевна возмущённо вскинулась, но как-то вдруг обмякла, увидев жест мужа не вмешиваться. И с ласковой печалью поглядела на нежный и красивый профиль дочери.

— Наверное, между нами никогда не будет страсти, — продолжала рассуждать Арина. — Подозреваю, Дар Калиты как будто съедает всё то, что необходимо для любви. Но мы абсолютно точно знаем, для чего нам быть вместе.

Василий Ефимович вдруг испытал смущение. Он впервые увидел настоящую, повзрослевшую дочь, рассуждавшую с холодной расчётливостью о своём будущем. И понял, что совершает грубую ошибку, пытаясь наставить Арину на «правильный путь». А какой он — правильный для молодой девушки, погрузившейся в мир финансов, денежных проектов и прочей успешности? И Андрей тоже хорош, мог бы и выдавить из себя капельку чувств и эмоций. Брак по расчёту не всегда удобен для обоих. Хотелось бы ошибиться.

— Но мне кажется, что Андрюшка чуточку изменился в лучшую сторону, — вдруг улыбнулась княжна. — Наверное, это от моей ревности.

— И к кому ты ревнуешь? К Лидии? — удивилась Мария Алексеевна.

— К скандинавской принцессе Астрид, — посмотрела на неё девушка. — Видимо, запала на русского героя и решила окрутить его. Я в кои-то веки показала женскую ревность, и Андрей сразу стал мягче.

— Значит, он тебя любит, и не надо себя укорять в чёрствости, милая, — княгиня Голицына подошла к дочери, прижала её голову к своей груди, поцеловала в макушку. — И, пожалуйста, больше не связывайся с этой «Лигой».

— Я и так сосредоточена только на кураторстве Андрея, — буркнула Арина. — Говорю же, как только заработает «Бастион», уйду туда. И не переживайте за моё финансовое благополучие. Можно сказать, приданое себе я заработала.

— О чём ты говоришь, дочь? — возмутился Василий Ефимович. — Я рассердился на тебя только из-за твоей скрытности. Ты могла со мной поговорить с глазу на глаз о своём рискованном увлечении вместо тайн.

— Прости, в тот момент я считала, что тебе не нужно знать об истинных источниках доходов, — призналась Арина. — Если бы не Оболенский, так бы все и жили в счастливом неведении.

Князь Голицын задумчиво простучал пальцами по столу. Он не любил, когда за его спиной происходят вещи, которые могли навредить семье. Арина не понимает, что нелегальные букмекеры — это очень опасные люди, идущие на любое преступление ради денег. Любая ошибка в расчётах — и дочку могли запросто убить только за то, что она играючи уводит у них из-под носа огромные барыши. Ладно, хоть догадалась запутать финансовый след через подставное лицо. Да и то не факт, что след этот не найдут.

— Иди, дочка, к себе, отдыхай, — смягчил тон Василий Ефимович. — Ты уже не маленькая, осознаешь свои поступки и их последствия. Но не забывай, что у тебя есть мать, сестра и брат, которые очень уязвимы перед теми, кто живёт по беззаконию.

— Да, я буду очень осторожна, — кивнула Арина и вышла, испытывая облегчение от закончившегося разговора. Может, так будет правильно, что карты вскрыты.

Когда за девушкой закрылась дверь, Голицын с какой-то обречённостью посмотрел на жену.

— У нас неправильная дочь, — сказал он. — Я вырастил хладнокровную, расчётливую машину для добывания денег. Я лишил её обычных человеческих качеств и эмоций. Она даже готова выйти замуж по необъяснимому мне поводу!

— Перестань, дорогой, терзаться сомнениями, — княгиня выглядела поспокойнее мужа. — Арина — очень даже эмоциональная и чувственная девочка. Странно, что ты этого не замечаешь. Она носит разные маски по ситуации, потому что, в отличие от своих сверстников, приносит нашему Роду огромные доходы. Она работает, а не прохлаждается. Мне так хочется, чтобы Ариша куда-нибудь поехала отдохнуть. Давай, летом все вместе в Венецию или на какой-нибудь из островков в Эгейском море съездим! Там можно в аренду их брать, представляешь!

— Неплохая идея, — улыбнулся Голицын. — Надо подумать.

— Тогда я займусь этим вопросом, — воодушевилась жена. — Только тайком от Арины. И ты ничего не говори.

— Ладно. Но я хотел бы услышать твоё мнение насчет странного увлечения дочери вкупе со ставками.

— Давить и запрещать смысла нет, — тут же откликнулась Мария Алексеевна. — Надеюсь, что Андрей Мамонов защитит Арину. Он мальчик неглупый, понимает, в какой опасной среде крутится наша дочь.

— Но каковы Вальтер и Терентий! — вдруг хлопнул ладонью по столу Василий Ефимович. — Ведь всё знали, паршивцы, и даже не доложили! Накажу!

— Внушение сделать надо, а вот наказывать — только вредить, — рассудила жена. — Значит, никакой опасности не видели, спокойно свою работу делали. Личники Арины — опытные люди. Лучше увеличь охрану. Ты же слышал, какие деньги предлагал Оболенский? А где такие суммы — там появляются большие риски.

Глава 8

1

— Ну и вид у вас, господа, — покачал головой князь Сергей Яковлевич, когда в гостиную ввалились двое уставших и заросших щетиной мужчин с дорожными сумками. — Вы через канадские леса пробирались, что ли?

— Никак нет, Ваша Светлость, не удалось там побывать, — оскалился Лёха. — Но ситуация была такова, что и там могли оказаться.

— А мне с поста охраны звонят, дескать, какие-то лешие заявились, требуют с князем Мамоновым встречи, — усмехнулся Сергей Яковлевич. — Ладно, идёмте ко мне в кабинет. Расскажете, что да как, а потом можете быть свободны.

— Скажите, мистер Мамонов, посылка дошла? — с тревогой и нетерпением спросил Дик Трэйси, похожий сейчас на бродягу в потрёпанном от долгого путешествия пальто. — Я очень беспокоюсь.

— Дошла, — кивнул князь. — Всё в порядке. Вы отлично справились.

— Дорогой, у нас гости? — с верхнего этажа, нависающего над гостиной, раздался женский голос.

— Это ко мне, не беспокойся! — в ответ крикнул Мамонов. — Идёмте.

Кабинет князя, являвшийся одновременно и библиотекой, располагался на первом