Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

Собранный, сосредоточенный, опасный. Как тогда, в том подвале…

– Помочь? – очнулись охранники.

– Сам справлюсь, лучше не мешайте, – коротко бросил он.

– Чертовы чудища. Сто лет их не было. С чего вдруг появились – тихо бубнили охранники.

Я смотрела на ректора, обмирая от щемящей нежности. Невыносимый, ужасный, потрясающий мужчина.

– Ничего себе, – едва слышно присвистнул Орлен.

Я обернулась к окну. Трещины зарастали одна за другой. Жижа шипела, съеживалась, становилась все меньше и меньше, втягивала обратно щупальца уже не черного, а сероватого, облинявшего дыма.

Еще несколько магических сгустков – и она полностью исчезла. В окна разом хлынул солнечный свет, повозка мягко тронулась с места и покатилась, набирая скорость. Я смотрела на стекло и не верила своим глазам: оно было абсолютно целым! Будто все, что случилось, мне просто пригрезилось. Будто только что ничего не случилось…

Правда, на моем сидении валялся покусанный бутерброд, на полу – вдребезги разбитая чашка… А я сама… Ой…

– Все закончилось. Можете перестать обниматься, – раздался сверху насмешливый голос ректора.

Кто-то ехидно хихикнул.

Щеки полыхнули огнем. Я отскочила от Орлена, стряхнула бутерброд трясущейся рукой и плюхнулась на сиденье.

Да как он может?! Он же видел, что я… Что в окно… Что мы…

От возмущения я не находила слов. Я так и не успела ничего на это ответить, внезапно сзади раздался крик:

– Ингаретта! Ингаретта Фичиелл! Она, кажется, мертва!

Орлен побледнел, вскочил с места и бросился по проходу. Я побежала за ним.

Ингаретта лежала на сидении без признаков жизни. Ее лицо, которое я помнила живым и румяным, сейчас было мертвенно-белым. Даже несколько веснушек на носу словно выцвели.

А на лице и руках явственно проступили те самые узоры, которые я видела на ее щеке в ночь вечеринки. Тогда они лишь мелькнули и пропали, но теперь чернели так ярко, что не заметить их мог бы только слепой.

– Ингаретта… – Орлен присел возле нее, обхватил большими ладонями маленькую ладошку.

Я положила руку ему на плечо, чтобы поддержать. Впрочем, вряд ли ему могло стать легче от этого. В этой беде я ничем, ничем не могла помочь.

Да и кто бы мог?

Глава 14

– Посторонитесь, – раздался громкий голос ректора и всех, кто толпился в проходе, словно ветром сдуло.

Я и сама не заметила, как отошла на пару шагов.

Магистр Линард склонился над бездыханным телом девушки, пробежался руками по ее лицу, рванул ворот платья и коснулся шеи. Все напряженно замерли. Казалось, никто и не дышал, и даже повозку не так болтало ветром из стороны в сторону.

Несколько мгновений гнетущий тишины – и он коротко объявил:

– Она жива.

Потом достал малюсенький пузырек с темной жидкостью, приоткрыл ей рот и влил несколько капель. Все затаили дыхание.

Я ни на минуту не усомнилась в том, что у ректора все получится. Он же такой… Он все может, все знает и все умеет.

И сестру Орлена он тоже вылечит.

Вот сейчас она откроет глаза, обведет всех удивленным взглядом, улыбнется и скажет что-то вроде: «Эй, что вы тут столпились, что-то случилось?»

Симпатичной и жизнерадостной Ингаретте это пошло бы куда больше, чем мертвенная бледность. Только секунда шла за секундой, и ничего не менялось.

Ингаретта не шелохнулась, а на белом, как мел, лице все так же чернел жуткий рисунок. Казалось, она и не дышит.

– Что с ней? – Орлен сделал шаг вперед. – Она будет жить?

Он сверлил ректора взглядом в ожидании ответа. В этом взгляде было все – боль, отчаяние, надежда.

Ректор ответил не сразу:

– Мы имеем дело с очень сильным и древним проклятием.

– С каким? – продолжал спрашивать Орлен.

– Темная метка, – ректор указал на знаки, что покрывали лицо и руки бедняжки.

Затем отвернулся от нас и сосредоточился, шепча заклинания.

– Я видела это у нее на лице, – тихо шепнула я Орлену. – Тогда, на вечеринке.

– На какой еще вечеринке? – ректор резко повернулся ко мне.

Как он мог услышать? У него что, слух как у летучей мыши?

– Просто вечеринка… – запинаясь, начала я.

– Сирра Брентор, – сурово сказал ректор, – не вздумайте юлить. Речь идет о жизни и смерти.

– Вечеринка была у меня, – подал голос Рилан. – Никто ни в чем не виноват, кроме меня.

– Надо же, какая похвальная храбрость. И по какому поводу веселились?

Теперь Рилан помолчал, потому что ответить на этот вопрос честно и не подвести вообще всех было невозможно. Но ректор, кажется, и не ждал ответа.

– Полагаю, речь идет о традиционных смертельных гонках? – спросил он вроде как у всех, но смотрел исключительно на меня.

Я кивнула. А что мне оставалось делать? Он ведь и так был в курсе. Похоже, студенты ошибочно полагали, что магистру Линарду ничего не известно об их развлечениях. Но нет. Скрыть что-то от ректора невозможно.

– Ладно, с этим разберемся позже, – он смотрел на меня сурово и пристально. – Сирра Аллиона Брентон, что вы видели?

– Эти же узоры… Только тогда они не были такими яркими. И вообще мелькнули лишь на мгновение. А когда она посмотрела в зеркало, пропали.

Ректор повернулся к магистру Калмин, которая, разумеется, уже стояла рядом. Мне показалось или на ее лице действительно были следы слез?

– Поторопите возницу. Эликсира хватит на несколько часов. Но после того как его действие закончится, ей лучше оказаться в лазарете.

Он окинул взглядом притихших студентов.

– Всем, кто был на той вечеринке, следует сегодня же явиться в мой кабинет, чтобы ответить на вопросы. А сейчас – быстро по местам. Вы мешаете.

Ослушаться ректора никто не посмел, и все потянулись на свои сиденья. Все, кроме Орлена. Ну и меня.

Мне казалось, что ректор сейчас рявкнет ему что-то вроде: «А вас это не касается? Быстро на место!» и уже была готова вступиться, но ректор сказал другое:

– Я останусь здесь и присмотрю за ней. Вы ей не поможете. Ей нужно больше воздуха, толпа рядом будет только помехой. Ступайте на свое место, сирр Фичиелл.

– Хорошо, спасибо, – тихо проговорил тот, и мы уселись на свои места.

Я попыталась успокоить Орлена:

– Отчаиваться рано. Она жива, и ректор обязательно что-нибудь придумает. Он очень опытный маг, меня спас от смерти… Все будет хорошо.

Орлен поднял на меня взгляд, полный боли.

– Ты слышала, что он сказал? Это темная метка. Ничего не будет хорошо.

Темная метка…

Если бы еще я знала, что это такое. Но расспрашивать Орлена прямо сейчас – нет, это была плохая идея. Мы молча доехали до станции и