Флеш-драйв - Сергей Зонин

Чтобы не выдать себя грохотом при каждом движении (а также не оглушить гражданских, бросаясь к ним на помощь), солдаты со щитами эффекта массы и летательные аппараты на нём же, работая в атмосфере, включают пульсацию поля. Каждую тысячную долю секунды кокон тёмной энергии принудительно сбрасывается, чтобы скорость движения вернулась к реальной, и зона сжатия не успела набрать опасной плотности.

Альтернатива (если вам нужно двигаться действительно быстро) — откачка или выталкивание воздуха из зоны сжатия. Этот вариант используют скоробиотики и атмосферные истребители.

Но если союзников рядом нет, зато есть несколько противников, если ваши уши достаточно хорошо защищены, а гранату тратить жалко… Просто отключаем пульсацию/откачку и прыгаем в направлении противника. Обычный солдат времён Мордина мог разве что слегка оглушить врага таким образом, но скоробиотик… Зум однажды разорвал на куски телохранителя начальника концерна, просто махнув в его сторону открытой ладонью. С тех пор в Лиге Единения появилась профессиональная шутка чёрного юмора — «Как звучит хлопок ладонью одной руки?».

Правда, эти игры отнюдь не безопасны. Ударные волны расходятся во все стороны одинаково, и по самому генератору бьют ничуть не меньше, чем по его цели (а то и сильнее, если граница поля к нему ближе). Но спидстер прикрыт щитом своего персонального поля, а его противник — обычно нет (пехотных щитов в этом веке ещё не изобрели).

Мордин в «чардже» всего лишь нашёл более мирное применение этому эффекту. Голосовых связок у него в безмассовом состоянии не было — а разговаривать как-то надо. Незначительно смещаясь на псевдоскорости туда-сюда с частотой в сотни герц, он создавал сжатие-расширение воздуха с частотой слышимого звука. Ну а научиться имитировать обычный голос, когда у тебя есть генератор вибраций произвольной частоты — исключительно дело практики.

Правда, говорить и слышать — совсем разные вещи. Его органы чувств тоже превратились в поток проникающей радиации. Единственным источником информации об окружающем мире было весьма своеобразное «осязание».

Он мог бы «читать по губам» в буквальном смысле этого слова — пару сотен раз в секунду ощупывать губы и языки собеседников, чтобы определить, какой звук они в данный момент произносят. Скорости бы хватило, а люди бы ничего не почувствовали. Вот только мешала та же самая неопределённость поля массы, из-за которой его «речь» превращалась в дребезжащее бормотание. Он не мог снимать микронный слой вещества на пробу, чтобы определить, где заканчивается воздух и начинается кожа собеседника. Даже небольшие флуктуации границы поля оставили бы на губах собеседников весьма неприятные язвы и ожоги. Не говоря уж об очевидном радиационном поражении сверхсветовыми безмассовыми атомами.

По той же причине он не мог проанализировать микроскопические скачки плотности воздуха, производимые звуками.

Но как известно, находчивость была его вторым именем. Мордину не понадобилось и миллионной доли секунды, чтобы найти решение этой проблемы, и примерно тридцать секунд, чтобы воплотить это решение в жизнь. Переносной микрофон размером с горошину, прилипающий к любой поверхности, с ядром нулевого элемента размером с пылинку. Перед началом разговора Мордин вынимал его из кармана на поясе и укреплял где-нибудь в комнате. После чего все звуки в комнате преобразовывались в пульсации слабенького поля эффекта массы. Оно то надувалось, то сжималось в зависимости от давления на пьезоэлемент — и Мордин запросто считывал эти изменения, ведь для него «пузырь» был вполне твёрдым и осязаемым объектом.

— Двенадцать Колоний. Почти всё население мертво. Проблема. Пятьдесят миллиардов трупов — это много. Существует программа утилизации?

Девушка нахмурилась.

— Я этим не сильно интересовалась… но вроде бы центурионы получили приказ собрать все трупы в солёные озёра, чтобы избежать эпидемий…

— Солёная вода, да. Препятствует разложению. Классика — знает любой убийца. Центурионы сообщают то же самое. Потом можно не торопясь утилизировать?

— Нет… никакой утилизации. Могильники должны были остаться навсегда — как память о человечестве.

— Соль — символ проклятия? Несовместима с жизнью?

Забавный эффект, потому что соль в малых количествах для жизни необходима. Но встречался в культуре многих народов Цитадели. У землян, например. Жена Лота, нарушившая приказ ангелов, обратилась в соляной столб. После разгрома Карфагена вся пахотная земля в его окрестностях была посыпана солью, чтобы на этом месте больше ничего не росло. Здесь — что-то среднее между первым и вторым.

— Да. Народ язычников никогда не должен снова стать частью природы, не должен вернуться в плоть земли, что его породила.

— Эффектно. Но осуществить программу не успели. Собрали не более тридцати процентов. Потом было объявлено отступление.

— Они всё продумали, — заметил Идрис. — Но не создали резервного плана. Жаль, что у меня не было времени посетить эти планеты лично, пришлось смотреть в трансляции. Только в эпицентрах мёртвых тел не было — там сплошное лавовое поле. Чистое выгорание. А вокруг городов — тысячи ржавых машин, на которых пытались убежать от катастрофы. Некоторые накрыли ударами с воздуха, другие погибли в пути от радиации…

— Да. Удобная цель. Высокая урбанизация. Девяносто процентов населения — в крупных мегаполисах. Уничтожаются прямым ударом. Сельское хозяйство — под куполами. Регулируемый микроклимат. Уничтожается прицельными ударами. Выжившие вымирают от голода. Ядерная зима — уже перестраховка. Специально запланирована интенсивной, но короткой. Год без лета. Затем всё приходит в норму. Экосистема в целом — почти не разрушена.

— Я знаю. Я это видел. Но к чему вы об этом напоминаете сейчас?

— Интересуюсь как биолог. Гнилостные бактерии не погибли. Консервация не завершена. Тридцать пять миллиардов трупов. Минус сгоревшие полностью. Хорошо, двадцать пять миллиардов. Должны быть огромные очаги эпидемий. Но ничего нет. Трупы не разлагаются. Проводил вскрытие. Трупные явления почти отсутствуют. Высыхания нет. Окоченения нет. Гниения нет. Только трупные пятна. Тела мягкие на ощупь. Свежие на вид.

— Я ничего об этом не знаю! — Шерон вздрогнула. — Наши действия не могли вызвать такого эффекта. Там применялись обычные кластерные ядерные боеголовки, никакого биологического оружия! И обработки тел — во всяком случае массовой — никакими химикатами не производилось. Может, это побочный эффект от радиации?

— Недостаточно сильная радиация. Облучение, убивающее гнилостные бактерии, возможно. Но трупы будут сильно фонить. Очень сильно. И окоченения не предотвратит. Это не бактериальное явление. Чистая химия.

— В принципе, когда у меня был мой корабль, я мог бы создать паразитов, вызывающих подобный эффект, — задумчиво сказал Идрис. — Думаю, другие биоцивилизации тоже могли бы. Ничего особо сложного… для профессионалов соответствующих технологий. Но зачем это могло кому-то понадобится… Это наблюдается на всех