Порядок подчинения - Дейл Браун

и рта, что привлекло к нему несколько удивленных взглядов на необычный головной убор. Затем, размашисто, Тычина снял маску, переложил ее в левую руку и отсалютовал турецкому офицеру правой рукой. «Полковник авиации Павел Тычина, Пятая воздушная армия, Военно-воздушные силы Республики Украина, прибыл согласно приказу, сэр».

Тычина оставался совершенно бесстрастным, глаза были прищурены, но он отчетливо видел, как лицо турецкого офицера побледнело, затем позеленело, а кадык дернулся, как будто он боролся с позывами к рвоте. Один из охранников с грохотом уронил свою М-16 на землю — Тычина молился, чтобы она все еще была на предохранителе, — и его тут же вырвало на асфальт, несмотря на поднесенную ко рту руку; другой остался у левого борта, но начал внимательно рассматривать что-то на земле и больше не поднимал глаз. Тычина не отдавал честь до тех пор, пока турецкий офицер не смог восстановить самообладание и отдать честь дрожащей рукой в ответ. Тычина достал из кармана летного комбинезона стерильный пластиковый пакет, достал свежую марлевую маску и надел ее.

«Извините, я не говорю на турецком языке», — сказал Тычина по-английски. «Я очень рад быть здесь. Ваши люди очень добры. Пожалуйста, мы пойдем к вашему командиру, не так ли?»

«Да», — немного неуверенно ответил офицер, выглядя безмерно довольным тем, что Тычина надел маску и прикрыл свои ужасные раны. «Я… я, э-э, отведу вас на встречу с командиром … Благодарю вас.»

«Нет, это я благодарю вас», — сказал Тычина. Турецкий офицер попытался слабо улыбнуться, у него это не получилось, затем указал на свою машину и пошел впереди.

Они направились прямо к подъездной дорожке между башней и пожарной частью, но Тычина заметил ряды украинских самолетов, припаркованных недалеко справа от них. «Пожалуйста, можно нам проехать мимо самолетов Украины, сэр?» Турецкий офицер отдал приказ своему водителю, который связался по рации и повернул к пандусу парковки. Бронетранспортеры, припаркованные примерно через каждые тридцать метров, обозначали границы зоны безопасности — один легкий танк M113 пришлось откатить в сторону, чтобы их седан мог проехать.

Украинские самолеты были в удивительно хорошем состоянии. Как и ожидалось, большинство из них были истребителями МиГ-23. Как по команде, турецкий офицер передал Тычине копию своего списка иностранных самолетов, стоявших там: сто тринадцать украинских истребителей Микояна-Гуревича-23, тридцать один бомбардировщик МиГ-27 и двадцать семь бомбардировщиков Су-17. В инвентаре турецкого офицера не указано, какие модели присутствовали. Было несколько двухместных учебно — тренировочных версий — три модели МиГ-23 UB и две модели Су-17 UM — обе с боеспособностью. В соответствии с угрозой российских воздушных налетов, все одноместные самолеты Sukhoi-17 были разведывательными самолетами модели H или K — они бы выжили, потому что, вероятно, все они находились в воздухе во время российских бомбардировок. У них все еще были специальные пилоны, установленные для топливных баков дальнего действия, модули электронного противодействия и модуль датчиков Огаркова-213 на центральной станции, но все внешние хранилища были изъяты. «Извините меня, пожалуйста», — спросил Тычина турецкого офицера, «но прибыли ли эти самолеты с танками? Капсулы? Фотографические устройства?»

«Они были изъяты и конфискованы на данный момент», — ответил офицер, его голос был немного напряженным, поскольку он задавался вопросом — беспокоился, — снимет ли украинец эту маску. «Приказ. Вы понимаете».

«Да, спасибо», — признал Тычина. Пока он приводил их в рабочее состояние, подумал Тычина, его не волновало, что турки разберут несколько штук на части, чтобы изучить или проанализировать их. В любом случае, он с радостью обменял бы их на ракеты и бомбы, которыми можно было бы вооружить свои самолеты.

Самолетам-разведчикам Sukhoi-17 было около двадцати лет, и хотя Тычина знал, что техническое обслуживание этих старых птиц обычно было тщательным, нехватка денег на запасные части сказалась на них, и они выглядели на свой возраст. Су-17 был одномоторным истребителем Сухой-7 более старой модели с обрезанной внешней половиной крыльев и добавленной качающейся секцией изменяемой геометрии. Круглая, открытая конструкция «карп-носа» была примитивной и громоздкой, предоставляя очень мало места для приличного ударного радара, но улучшенные характеристики поворотного крыла стали квантовым скачком по сравнению с тогдашними конструкциями с фиксированной геометрией, и в конечном итоге Су-17 составляли более трети тактического авиационного парка старого Советского Союза и широко экспортировались.

Хотя ударные самолеты Sukhoi-17 были ценными, тридцать один МиГ-27 были наградой небольшого ударного флота Тычины. Они были в основном такими же, как истребители МиГ-23, но со значительно усиленным фюзеляжем, большим количеством бронепластин вокруг пилота и большой 30-миллиметровой многоствольной пушкой для стрельбы с бреющего полета и уничтожения танков, заменившей на истребителе пушку класса «воздух-воздух» ГШ-23. Большинство МиГ-27 здесь были М-моделями, примерно десятилетней давности, с лазерными дальномерами для высокоточных бомб, которые могли подсвечивать цели позади и далеко сбоку самолета. В-27 могли нести практически все виды оружия в украинском арсенале — бомбы с телевизионным наведением, бомбы с лазерным наведением, противорадиационные ракеты и противокорабельные ракеты, а также оборонительные ракеты класса «воздух-воздух» …

… то есть, если бы у Украины был арсенал. Слава Богу, генералу Панченко хватило предусмотрительности побеспокоиться о крупном российском вторжении и отправить эти партии оружия сюда. Героем был Панченко, а не он, Павел Тычина. Первым делом следовало бы организовать экипажи своих самолетов и техников по техническому обслуживанию для проверки этого оружия…

… то есть, если бы у него были здесь какие-либо войска технического обслуживания. Тычина привел пилотов, а не войска технического обслуживания или техников. Не было доступных транспортных самолетов, чтобы вывезти припасы или выживших из Львова — и Тычина предполагал, что на других базах было то же самое, — так что, надеюсь, генерал Панченко организовал гражданские перевозки, сухопутные конвои или очень опасные морские перевозки для остро необходимых ремонтников. Эти самолеты никуда не улетали без надлежащей поддержки.

«Я благодарю вас за то, что вы так хорошо заботитесь об истребителях Украины», — сказал Тычина своему хозяину с искренней признательностью.

«Не за что», — нерешительно ответил турецкий офицер. Он не был уверен, действительно ли Тычина имел в виду комплимент, поскольку большинство украинских самолетов выглядели дерьмово. Они были шумными, вонючими, прокуренными, их рации были плохими, и они постоянно роняли заклепки, контрольные пластины, большие куски резины и изоляцию, создавая опасность для турецких самолетов в Кайсери.

Они покинули линию вылета и проехали через базу в направлении турецкого штаба. Авиабаза Кайсери была самым современным, самым впечатляющим военным объектом, который Тычина когда-либо видел. Наземные ангары представляли собой огромные, толстые бетонные конструкции, а не слабую жесть или алюминий на стальном каркасе, как на большинстве постсоветских объектов в Украине, и