Шиноби. Книги I - XX - Роман Романович

— Обороты-то всё набирают и набирают, — сказала задумчиво Гроза.

Люций поиграл желваками, чувствуя, что его и правда отправили на пенсию. А ведь это был не серьёзный бой. Всего лишь так, дружеская потасовка. Или нет? В какой-то момент эта парочка снова разошлась. Выверенные удары превратились в яростную рубку.

Гатс отлетел в гору, образовал среди деревьев просеку, но успел подловить Спара, который прыгнул сверху. Северянин выстрелил тонким копьём тьмы и, как ни странно, попал, пробив атаку ладонью. Пробил настолько точечно, что вокруг Гатса образовался новый отпечаток, а самого северянина не задело. Спара же откинуло назад, в гору на другой стороне.

— Бум-бум-бум, — передразнила Тамара, от возбуждения чуть ли не подпрыгивая на месте.

И правда. Звук был соответствующий. Бум-бум-бум. Эхо гуляло по всем горам.

— Надо было подальше полигон выбирать, — вздохнула Гроза. — Если так драться будут, всех детей разбудят.

— Придурки, — высказалась Калия.

— Очень сильные придурки, — поддакнула Тамара.

— Как бы сказал Такен, типичный бой генинов, — улыбнулась Гроза.

— Что за генины? — заинтересовалась Тамара.

— Рядовые шиноби.

— Так они же не рядовые, — не поняла ситкартка.

— Неважно.

— Кажись, заканчивают… — тихо заметила Калия. — А не. Всё не успокоятся.

В бою действительно возникла трёхсекундная передышка. Но это «мальчишки» просто оценили друг друга по новой и прикинули дальнейший план сражения. Перейдя на следующий уровень задействованной мощи.

Смотря на то, как у обоих вспыхнула сила духа, Люций с грустью подумал, что ярость, которой он когда-то так сильно гордился, безнадёжно устарела.

Annotation

Впереди ждет коронация. Пора бы возложить корону на голову Такена и создать королевство. А какая вечеринка без хорошей драки? Вот-вот. Особенно, если гости незваные пожалуют.

Ученик шиноби 17. Коронация

Пролог

Гатс сидел за столом и неспешно попивал чай. Я занимал тем же самым.

Мы успели как следует подраться, прояснить для себя все непонятные моменты, сойтись на технической ничьей, потому что если продолжать, то точно кто-то станет трупом, ну и вернуться домой, помыться да усесться обедать тоже успели.

Нам и супчик сообразили, и мяска с картошечкой, и блинчиков с разными начинками. Самое то после хорошей драки для молодых, растущих организмов.

— Так и всё же, — первым нарушил я молчание, — как ты докатился до жизни такой?

— Ты и сам всё понял, — ответил Гатс с показным равнодушием. — Семейная жизнь не располагает к стремительному развитию. Я сильно ограничен в своих возможностях.

— Чепуха, — не согласился я.

— Нет смысла спорить. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но давай подождём полгода, и тогда сам поймёшь.

Василиса родит где-то через пару месяцев, поэтому Гатс взял с запасом, чтобы я точно проникнуться успел.

— Допустим. Но сомневаюсь, что изменю свою позицию. Дети не повод сдаться и размякнуть. Это повод стать ещё сильнее.

— Да-да, — хмыкнул Гатс. — С твоей позиции это, может, и так. Но ты не совсем справедлив. У меня нет Вологодских. Нет родителей. Нет верных и сильных людей, которым я могу доверить защиту дома. А уходить на несколько месяцев или тем более лет, не зная, как они тут, я себе позволить не могу.

— Все твои проблемы спокойно превращаются в задачи. Нет людей? Так надо искать. Также ты можешь оставлять детей и жён у Такена. Или у меня на крайний случай.

— Наивный ты, — без злости усмехнулся Гатс. — Не понимаешь, что оставить детей вне клана — это показать и слабость, и недоверие своим людям. Мне тогда проще и вовсе переселиться к Такену на совсем. Да и то, кто сказал, что он гарантирует защиту? Свою невестку и сына он защитить не мог. Это ты вовремя вмешался.

Гатс озвучил те мысли, которые мне и самому приходили. Кажется, «Акация» конкретно так Такену репутацию подмочила. Но сдаваться в нашем споре я так легко не собирался.

— Если ты собираешь сильных бойцов и уходишь в рейд, то кому какое дело, где ты оставишь детей? Да и не плевать ли? Честное слово, это как-то странно, если вся твоя власть держится на подобных заморочках.

— Земли лучше не оставлять без присмотра, — упрямо ответил Гатс.

— Что и требовалось доказать, — хмыкнул я. — Вопрос не возможностей, вопрос желания. Я ведь и другие аргументы могу привести. Есть враги? Их надо зачистить. Всякие Адамы и их отродья наглеют? Отлично. Их тоже надо зачистить. Не хочешь оставлять детей без присмотра? Так найди решение, как за ними приглядывать. Ты не в курсе, но у моих глаз открылась возможность видеть близких, даже из другого мира, и чувствовать, если им угрожает опасность.

— Это как? — заинтересовался Гатс.

Я рассказал ему про особенности глаза защитника.

— Но у меня нет таких глаз, — возразил Гатс.

— Нет. Я и не говорю, что ты должен найти себе такие же. Это лишь пример того, как решается проблема. Или хочешь сказать, что среди миров нет других решений? Можно и через артефакты зайти…

Я ему рассказал про артефакты последнего шанса и про артефакт возвращения, который позволяет сразу домой переместиться. А там слово за слово и про другие свои приключения. В том числе про кузнеца.

— Ты зачем мне меч-то сломал? — не удержался Гатс от возмущения, когда речь зашла об оружии.

— Потому что он дрянной у тебя. С таким ты не достигнешь величия.

Гатс посмотрел на меня очень выразительным взглядом.

— Гар-дунок, в смысле, кузнец, когда на него Люция быканул, превратил его любимый меч в ржавчину. Только ты ему об этом не напоминай, — тихо хохотнул я. — В смысле, Люцию, а то бесится. В общем, кузнец ему взамен другой меч дал. Люций сначала кочевряжился, а потом проникся. Я, после того как получил свой меч, тоже понял, почему кузнец чужое оружие уничтожил. Это сложно объяснить… Но не нужно тебе такое оружие. Ищи себе другое.

— Так у тебя теперь есть свой меч? Почему не использовал его?

— Потому что не собирался тебя убивать, — ответил я с серьёзным тоном.

Умолчав про то, что пока не могу использовать это оружие.

— Скажи, насколько ты выложился в бою? — прищурился Гатс, подумав.

— Процентов на восемьдесят.

Я не использовал четвёртый уровень глаз и новую броню. А так лупил почти в полную силу. Почти — это без намерения всерьёз убить. Так, размазать разве что.

— А я вот выложился на все сто пятьдесят, — покачал головой Гатс.

— Ты ещё поплачь, — фыркнул я. — Короче, слушаю тебя и