Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Учения, — успокоил я. — А нам придётся пожить без хлебушка.

Привычка оставлять запасы на зиму принесла свои плоды — запасов могло хватить на недели полторы осадного положения.

— Голд. Ви нид голд! — повторил Саид и снова показал наверх.

— Да сейчас! Дам я им золото! Эти тут у меня скоро всю фазенду снесут. А я им драгоценности?

— Голд… Ви нид голд, — снова повторял Саид.

Стоп. Меня вдруг осенила догадка. Если корабль приземлился не н окраине, а в столь людном месте, никуда не улетает, и при этом из него вылетела тарелка — возможно, там уже и никого нет? Возможно, золото им нужно было, чтобы улететь?

— Улетели твои друзья. На тарелке улетели… Флай эвэй! Как там тарелка по-английски… Эх, долго словари искать.

Я нашёл в сени старый бушлат и протянул Саиду.

— В общем, одевай, собирайся. Пошли, покажешь мне… Как там по-басурмански «показать»… Шоу ми энтер! Вход, понимаешь!

Я нарисовал руками дверной проём и показал, что вхожу в него.

— Ноу, ноу, — замахал руками Саид. — Хиэ. Голд!

— Нету у меня золота! Ноу голд. Искать надо!

Махнул рукой, накинул бушлат и пошёл к Объекту сам.

Как только я закрыл дверь дома, у меня зазвонил мобильник. Номер не отображался.

Я молча поднял трубку, уже догадываясь, чей голос услышу.

Вкрадчиво, но привычно твёрдым голосом меня назвали по имени. Осведомились, как здоровье. Сообщили, что сидят в штабном танке на соседнем поле. Верно предположили, что я вынашиваю планы совершить первый контакт. Порадовались, что первым землянином, совершившим внеземной контакт будет гражданин Беларуси. Спросили, понимаю ли я, что этим самым мы «утрём нос и этим, и тем?» Я, конечно же, ответил, что понимаю, но спросил, а будет ли возмещён материальный ущерб в случае чего. И компенсация родным и близким. Меня спросили, а не стыдно ли в такой ответственной момент думать о личной выгоде? Я сделал пару шагов к Объекту, и связь погасла, чему я даже немного обрадовался. Посмотрел поверх огорода. Нашарил под уцелевшем навесом грабли, отряхнул от снега и принялся лупить по корпусу, обходя объект кругом.

Где-то через пару улиц выли собаки. На соседнем участке я заметил небольшого гусеничного робота, медленно ползущего через снег и вооружённого какой-то странной роботизированной рукой. Я даже не предполагал, что у нашей армии такие есть. Управляли агрегатом парни, стоявшие через два участка и спрятавшиеся за парой металлических щитов.

Сверху послышалось стрекотание коптера — метровый аппарат прилетел со стороны танков и принялся наматывать пару кругов над кораблём. Я помахал ему граблями и продолжил стукать по обшивке. Собаки выть перестали, и я заметил, какая стоит тишина — слышно было работавшие моторы техники, стоявшей у границ посёлка. Аппарат спустя секунд десять снизился, повалился на бок и зарылся в сугроб. Видимо, приблизился к защитному полю, которое вырубает технику. Я подковырнул аппарат кончиком граблей и зачем-то крикнул в сторону парней:

— Я не при делах! Его поле вырубило!

Вдруг я почувствовал тепло, исходящее от корабля, обернулся и заметил, что одна из зеркальных панелей стала тусклой, полупрозрачной. Я коснулся рукой — рука прошла сквозь поверхность, которая оказалась чем-то вроде голограммы. Бросил грабли в сугроб, перекрестился и шагнул внутрь.

Коридор был полметра на полтора в длину, его эбонитово-чёрные стены, состоявшие всё из тех же многоугольников, не подавали признаков ничего похожего на пульты управления. Коридор изгибался буквой «Г» и заканчивался тупиком. Треугольные лепестки позади меня сомкнулись. Некоторое время я ждал, заметив, что становится значительно теплее и пожалев, что не взял грабли для самообороны. В голову полезли кадры из «Чужого» и тому подобных ужастиков. Наконец, лепестки в углу коридора разошлись, обнажив проход в галерею, которая оказалась чуть пошире.

Пол здесь был мягкий, голубоватого оттенка, напоминающий поролон. Из другого конца галереи звучала музыка, похожая на что-то бестелесное, вроде эмбиента, дарк-вейва, или как там называются все эти новомодные электронные жанры. Я пошёл на звук и вдруг отпрянул назад. В конце галереи из поверхности начало прорастать нечто, в чём секундой спустя я разглядел большое уютное кресло, изготовленное из того же материала, что и мягкий пол. Оно учтиво развернулось ко мне, приглашая сесть. Я пожал плечами, скинул тулупчик на пол и присел. Кресло оказалось анатомически идеально подогнанным под меня и массажным, волна осторожных касаний прошлась по телу, расслабляя забитые мышцы спины. Я невольно закрыл глаза, музыка стала чуть громче. Мысли о том, что где-то рядом пара десятков танков и прочей техники, что на мой участок нацелены системы залпового огня, что за моими действиями следит президент и вся страна, остались где-то в стороне.

Их голос я услышал через минуты полторы. И это был женский голос.

5.

— Наш народ прилетел от звезды аш-ди тридцать три сто сорок два, это ваше созвездие Зайца. Мы находимся в контакте с вашей системой уже около семидесяти лет. Ваши языки мы переняли, изучив вашу литературу и компьютерную сеть.

Я вздрогнул и открыл глаза, вжался в кресло. Они замолчали.

Передо мной стояли три высокие фигуры. Стройные фигуры. Метр девяносто ростом, обтягивающие комбинезоны-купальники с голыми ногами… Формы, знаете ли, вполне человечьи. Кожа не человеческая, серо-голубоватая, лица приятные, только носы какие-то странные. Потом я перевёл глаза на то, что сначала принял за причёску.

— Ухи! — воскликнул я. — Мать вашу, у вас ухи как у этих, у кроликов!

— Предыдущие поколения изучили видео с вашей планеты и поняли, что это идеальный внешний вид для контакта. Наименее травмирует психику. Мы выведены с помощью генной инженерии искусственно, в качестве химер. Вы понимаете меня?

Говорила со мной та, которая стояла справа. Вид у неё был строгий. Она обернулась и показала — сзади из дырки в комбинезоне торчал пушистый кроличий хвост. Признаться, меня это почему-то слегка возбудило.

— Понимаю. И про генную инженерию, и про психику. Есть будете?

— Что именно? — переспросила собеседница.

— Ну… меня?

Собеседница скривила в рот в странной улыбке и издала скрипучий звук, лишь отдалённо похожий на смех. Со мной продолжала разговаривать только она одна.

— Пока не будем. Пока это не нужно. Да и вообще не собирались. Как-то нет привычки есть людей.

— А паренька зачем взяли? Ну, черненького?

— Он жил в чудовищных условиях. В полуразрушенным здании, с шестью братьями, без надежды на будущее. А нам нужен был проводник, чтобы лучше ориентироваться на планете.

Я хохотнул.

— Проводник откуда-то из Африки, сели в Белоруссии, вы хоть понимаете, что он сам понятия не имеет, где мы приземлились?

Собеседница переглянулась