Друид скрытого листа - Василий 'Woolfo' Мана-мана

-Ну ладно, это уже не важно. Просто ты ее знала лучше всех из нас, поэтому я хотел у тебя проконсультироваться насчет ее нового облика.

-Повтори-ка это еще раз.

-Эм, Ну ты ее знала…

-Да я про другое! Она что, еще жива?

-Технически нет, но мы сейчас выращиваем для нее тело, чтобы поместить в него ее душу и…

-Я должна это сама увидеть!

-Хорошо, хорошо, но это не быстрый процесс, так что там пока не на что смотреть.

Курама явно оживилась, когда узнала, что ее подруга может снова стать живой, хотя она этого и не признает. Зато лисица больше не проводила все время где-то шастая, а стала навещать нас и играться с детьми. Хотя поначалу с ней произошел забавный случай, когда рыжий пушистик появилась перед Наруко.

Забыв, что она больше не обладает своей прошлой силой, Курама попалась в руки девочки и получила сеанс обнимашек. Наруко не смутил тот факт, что лиса может разговаривать, да и вообще, наверное, ее бы в тот миг ничего не удивило, ведь ей в руки попало милое животное, которое само пришло к ней в руки.

Курама по факту могла воспользоваться своими клыками или когтями, чтобы выбраться из детского захвата, но толи она об этом не подумала, толи не хотела причинять боль ребенку, а может, ей и самой было приятно получить ласку. Этого я никогда не узнаю, а спрашивать же о чем тогда думал маленький монстр, мне не хочется. Сделав словесный выговор Наруко, лиса приказала больше так не поступать с ней, используя в качестве оружия только свои лапки, чтобы отбивать тянущиеся к ней ручки.

Позже, когда мы устроили собрание по поводу нового гостя, Кеори, опуская подробности, поведала нам историю Курамы, рассказав о том, что она была недавно запечатана в Наруко. На этом же собрании, после того как мы успокоили девочку, узнавшую из-за чего ее называли монстром и демоном, объявили о том, что к нам скоро присоединиться новый человек.

Не став рассказывать наши подозрения насчет Минато, Кеори сказала, что он запечатал умирающую мать Наруко в ней вместе с лисой, а у доброго дядюшки Кузьмы есть способ, чтобы ее воскресить. У нас все равно бы не получилось держать все в секрете, особенно после воскрешения Кушины, так что мы решили заранее сообщить хорошую новость. К тому же из-за магической клятвы мы не рисковали, что ребенок раскроет наши секрета, а значит, могли особо и не скрываться.

Еще, когда девушки расспрашивали лису об ее жизни, я узнал, почему у Курамы другой пол, отличающийся от того, о котором знали даже Исобу с Сайкеном. Оказалось, что изначально у зверей и не было какого-то определенного пола, ведь они были просто сгустками чакры. Все дело было в изначальных установках, сделанных Хагоромо, а после же на зверей повлияла чакра их джинчурики. Так, Курама, будучи заперт в телах женщинах Узумаки, впитал в себя их частичку, и уже третье запечатывание закрепило изменения.

Со дня откровений, Наруко стала каждый день бегать к инкубатору, ожидая, когда сможет увидеть свою мать и ее не волновало, что до этого момента пройдет не один месяц. Поначалу нам даже приходилось ее уводить оттуда, заставляя вернуться в деревню, но со временем девочка хоть и продолжила бегать к дереву с капсулой, стала делать это только для того, чтобы поздороваться и попрощаться перед уходом.

Наконец настал долгожданный день, когда Кушина должна была прийти в себя и открыть глаза. За месяц до этого я уже провел процедуру по переносу души в новое тело, чтобы она могла спокойно слиться с ним, а тело бы приобрело черты прошлой внешности женщины. Не став сразу будить мать Наруко при переносе, я поместил женщину в искусственную кому, чтобы та пропустила время реабилитации. Питательная жидкость инкубатора, должна была помочь мне с этим, сократив срок адаптации в несколько раз.

Чтобы пробуждение прошло как можно мягче, Кеори отправилась в одиночку помогать Кушине со вторым рождением. Мы же стали ждать женщин в соседнем помещении, чтобы излишне не напрягать дезориентированную поначалу Узумаки. Правда все пошло не по плану, когда еле одетая и мокрая Кушина выбежала к нам и, сразу найдя взглядом свою дочь, заключила ее в своих объятьях.

-Ну, как-то так.

Сказала вышедшая за ней Кеори, вытирая липкие руки полотенцем. Мы явно недооценили материнские чувства Кушины, которая, не успев прийти в себя, стала узнавать, что стало с ее дочерью. Хорошо еще было, что Кеори успела набросить на нее халат, прежде чем та сбежала, узнав,