Господарь Смоленский - Сим Симович

— Преисподняя, — мрачно ответил император. — Сам сатана воюет против нас.

Армия мёртвых росла с каждой минутой. Тысяча восставших. Две тысячи. Пять тысяч. Все они двигались в одном направлении — к лагерю ещё живых крестоносцев.

Живые рыцари пытались сопротивляться. Они рубили нежить мечами, стреляли из арбалетов, кололи копьями. Но мёртвым было всё равно. Отрубленная рука продолжала сжимать меч, пробитая грудь не кровоточила, отсечённая голова продолжала скалить зубы.

— Они не умирают! — кричал в ужасе французский рыцарь. — Как их убить?

— Никак! — отвечал ему товарищ, отбиваясь от восставшего германца. — Они уже мертвы!

Битва превратилась в кошмар. Живые сражались с мёртвыми, братья по оружию резали бывших товарищей. Но силы были неравны. Нежить не знала усталости, не чувствовала боли, не ведала страха.

Самое страшное началось, когда мёртвые стали убивать живых. Каждый павший крестоносец через несколько минут вставал и присоединялся к армии нежити. Число врагов росло, число защитников таяло.

Император Фридрих до последнего пытался держать строй. Он рубился в первых рядах, его золочёные доспехи были забрызганы чёрной кровью нежити. Но даже его мужество не могло остановить неизбежное.

— Ваше величество! — кричал маршал Генрих. — Надо отступать! Всё кончено!

— Нет! — отвечал Фридрих, снося голову очередному мертвецу. — Не отступлю!

Но когда пала его личная гвардия, когда мёртвые окружили императора со всех сторон, ему пришлось признать поражение. С горсткой уцелевших рыцарей он прорвался из окружения и ускакал на запад.

К закату на поле битвы не осталось ни одного живого крестоносца. Армия нежити бродила среди палаток и обозов, но врагов больше не было. Великий крестовый поход закончился, не начавшись.

Виктор спустился с холма и прошёл по полю битвы. Мёртвые рыцари расступались перед ним, узнавая в нём своего повелителя. Он остановился возле тела кардинала Оттавиано — папский легат не стал восставать, видимо, святость защитила его от некромантии.

— Передайте своему папе, — сказал Виктор мёртвому кардиналу, зная, что тот всё слышит. — Пусть больше не посылает армии на мою землю. В следующий раз я пошлю эту нежить к нему в Рим.

Затем он поднял руку, и армия мёртвых замерла. Ещё одно заклинание — и все восставшие рухнули на землю, окончательно мёртвые.

— Господарь, — тихо сказал подошедший Мстислав, — а нужно ли было... настолько?

Виктор обернулся. На его лице не было ни торжества, ни радости — только усталость.

— Нужно было, Мстислав. Иначе они пришли бы снова. И снова. И снова. А теперь... теперь Европа будет долго помнить этот день.

Действительно, весть о Моравской битве облетела весь христианский мир. О ней говорили шёпотом, передавая из уст в уста страшные подробности. Русский князь стал не просто врагом — он стал воплощением ночных кошмаров.

А в Смоленске Виктор Крид принимал поздравления с победой и думал о будущем. Большая война была выиграна, но впереди ждали новые вызовы. Ведь мир, завоёванный мечом и магией, нужно было ещё и удержать.

Но это уже была другая история.

***

Осень 1241 года окрасила смоленские леса в золотые и багряные тона, когда по дороге к городу двинулся необычный караван. Впереди ехали монгольские всадники в кожаных доспехах, за ними — повозки, груженные подарками, а в центре — богато украшенная кибитка под знаменем с изображением волка.

Весть о приближении Батыя разнеслась по городу мгновенно. Жители выходили на улицы, с любопытством и опаской глядя на степняков. Ещё четыре года назад эти люди были смертельными врагами, а теперь ехали как почётные гости.

Виктор Крид встречал хана у городских ворот. Рядом с ним стояли все высшие сановники державы: Агафья в парадном платье, Мстислав Храбрый в лучших доспехах, боярские воеводы, представители духовенства. Но главное — никто не выглядел испуганным или подавленным. Встречали равного.