Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева

— Бежал в Норвеген, — ответил Дэвид. — Вместе с семьей. Говорят, еще накануне переворота.

Мужчины, оправившись от первоначального шока, с головой ушли в стратегию. Кабинет Кэтрин превратился в военный штаб. Массивный дубовый стол был завален картами столицы, списками имен, письмами от информаторов. Скай, Дерек и Дэвид часами изучали эти документы, составляли списки сторонников и противников Брикманов, пытались просчитать возможные сценарии развития событий.

— Если верить нашим источникам, — говорил Скай, водя пальцем по карте, — то основные силы Брикманов сосредоточены в центре города. Дворцовая гвардия полностью заменена их людьми.

— А что с армией? — спросил Дерек. — Генералы поддерживают узурпатора?

— Не все, — ответил Дэвид, перелистывая донесения. — Генерал Моррис отказался присягать Аррону. Его сместили и заменили Кларенсом. А вот генерал Хоуторн пока молчит. Его полк стоит в северных казармах.

Мое откровение дало им надежду, но одновременно и понимание того, насколько высоки ставки.

— У принца должны быть сторонники, — размышлял Скай, — люди, которые все это время готовили его возвращение.

— Вопрос в том, готовы ли они действовать, — добавил Дерек. — И достаточно ли у них сил для открытого выступления.

Мы, женщины, проводили время вместе, и эта вынужденная близость лишь укрепила нашу связь. Мы говорили обо всем — о наших прошлых жизнях, о тех, кого оставили там, о мечтах, которые мы принесли с собой в этот мир. Эти разговоры были нашим спасением, островком нормальности в океане безумия.

Я каждый день встречалась с Риганом. Обычно это происходило в небольшом саду за домом, где высокие живые изгороди скрывали нас от посторонних глаз. Он стал моим единственным связующим звеном с Александром, тонкой нитью, связывающей меня с человеком, в котором была наша единственная надежда.

— Есть новости? — спрашивала я, и этот вопрос стал нашим ежедневным ритуалом. Каждый раз я всматривалась в его лицо, пытаясь прочесть хоть что-то между строк.

— Все идет по плану, — отвечал он, его лицо оставалось непроницаемым, но я уже научилась читать мельчайшие изменения в его выражении. — Вам не о чем беспокоиться. Он просил передать, чтобы вы были терпеливы.

— Терпеливы, — повторила я с горечью. — Легко быть терпеливой, когда не видишь, как каждый день город все больше погружается в кошмар.

Риган шагнул ближе, его голос стал тише:

— Адель, я понимаю, как тебе тяжело. Но, поверь мне, каждый день промедления делает его позиции сильнее. Брикманы своими действиями расчищают ему дорогу. Преждевременное выступление обречено на провал.

И мне приходилось быть терпеливой. Хотя с каждым днем это становилось все труднее. Напряжение росло, словно пружина, сжимавшаяся до предела. Новости становились все мрачнее. Список арестованных рос. В городе шептались о пытках в темнице Таиэр, о казнях без суда и следствия. И казалось, что город вот-вот взорвется от накопившегося отчаяния и ярости.

И он взорвался.

Это случилось на седьмой день нашего ожидания. Утро началось необычно — меня разбудил не рассветный щебет птиц, а звон колоколов. Звон не привычный, тревожный. Не траурный, не праздничный — набатный, призывающий к сбору. Я вскочила с постели и бросилась к окну.

Улицы уже заполнялись людьми, высыпавшими из домов в ночных рубахах и халатах. Все смотрели в сторону центра города, откуда доносился этот зловещий звон. А потом с окраин города донеслись другие звуки — треск выстрелов, крики, лязг металла о металл.

— Что происходит? — спросила Кэтрин, влетев в мою комнату без стука. Ее волосы были растрепаны, глаза широко раскрыты от испуга.

— Не знаю, — ответила я, судорожно натягивая халат. — Но что-то началось.

Мы спустились в холл, где уже собрались все остальные. Мужчины были мрачны и сосредоточены, женщины бледны, но держались с достоинством.

— Звучит как уличные бои, — сказал Скай, прислушиваясь к доносящимся издалека звукам.

— Неужели…? — начала Делия, но договорить не успела.

Люди высыпали на улицы все больше, толпы росли. Вскоре стало ясно — в городе начались настоящие бои. Гвардейцы Брикманов в своей темно-бордовой форме сражались с солдатами в другой униформе — старой, знакомой, золотисто-синей форме королевской гвардии.

— Боже мой, — прошептала Делия. — Это же невозможно. Королевская гвардия была расформирована.

— Видимо, не вся, — мрачно ответил Дерек.

Мы стояли на балконе особняка, жадно вглядываясь в хаос, воцарившийся на улицах. Звуки боя приближались. Где-то взорвалось окно, осыпая улицу осколками стекла. Люди кричали, бегали, пытались укрыться в домах.

А потом появились они — королевские глашатаи. В сопровождении целого отряда гвардейцев в знакомой, золотисто-синей форме, они появились на главной площади, видной с нашего балкона. Их трубы заиграли торжественную фанфару, заставив замолчать даже звуки боя.

Старший глашатай, пожилой мужчина с седой бородой, развернул свиток и приготовился читать. Его голос, усиленный рупором, разносился по улице, чеканя каждое слово:

— Именем закона и справедливости! Да будет известно всем подданным Вирдании! Коварные узурпаторы из рода Брикманов, обманом и кровью захватившие власть, подло убившие короля и казнившие королеву Элеонору, низложены силой божественной справедливости!

Толпа замерла, не веря своим ушам. Глашатай продолжал:

— Ибо свершилось чудо и воля богов! Законный наследник престола, Его Королевское Высочество принц Александр, которого все считали погибшим от руки злодеев, спасен верными последователями истинной власти! Долгое время он провел в тайном заточении, терпя муки и лишения, но час его освобождения настал! Справедливость восторжествовала! Да здравствует король Александр Первый!

Толпа на мгновение замерла в гробовой тишине, словно не в силах поверить услышанному. А потом она взорвалась ревом. Крики были разными — кто-то выражал восторг, размахивая шляпами и платками, кто-то — недоверие, переглядываясь с соседями, кто-то — откровенный страх, пытаясь пробиться к своим домам. Город погрузился в хаос эмоций.

— Свершилось, — прошептала я, чувствуя, как по спине пробегает холодок, а в груди разливается странная смесь облегчения и тревоги. Что будет дальше?

Весь день столицу трясло. Бои на улицах не стихали до полудня — силы Александра, хорошо подготовленные и организованные, методично зачищали один квартал за другим. К двум часам сопротивление немногочисленной гвардии Брикманов было подавлено. Начались аресты.

Мы наблюдали из окон, как по улицам проводили связанных людей в темно-бордовой форме. Некоторые шли с гордо поднятой головой, другие — понуро опустив глаза. Простые горожане стояли вдоль дорог, молча