Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

— Прости старший, но не могу. Он наш командир и заслуживает достойного погребения. Он погиб как настоящий воин сражаясь с врагами Империи. — я смотрел на него немигающим взглядом.

— Еще остались верные долгу потомки. Пусть будет так, я вас отпущу, но ничего не бывает просто так. Ты, — он ткнул пальцем в Мэйлин, — сразишься с пятью гончими, справишься и вы уйдете. Нет, — он облизнулся так, что сразу стало понятно, его язык намного длиннее человеческого, — станешь моей пищей.

— Нет Ян, я согласна. — Мэйлин перебила меня, не дав мне сказать ни слова. Поклонившись этому чудовищу, она спросила обнажая свой цзянь:

— По очереди или все сразу? — от нее веяло уверенностью и жаждой боя. Она хотела убивать.

— Разве в этом мире что-то бывает честным? — гигант улыбался и тут же резким голосом отдал приказ, — Взять!

Неизвестно по какому принципу и как он отобрал тех кто будет атаковать, но пять чудовищных тварей рванули словно торпеды на Мэйлин стоящую с обнаженным клинком.

Глухое рычание превратилось в крик боли когда девушка скользнув в сторону одним движением отрубила одной из человекоподобных тварей ноги и тут же крутанулась вокруг себя срисовывая где находятся остальные чудовища.

Акула двигалась словно танцуя, ее острый клинок наполненный энергией воды рубил плоть и кости словно бумагу. Каждое движение несло покой тем кто своими делами заслужил лишь такое существование, что намного хуже смерти.

Не прошло и минуты как перед ногами моей кровавой сестры лежало пять изрубленных на куски тел. А она застыла в замысловатой стойке, словно статуя.

— Идемте детишки, — гигант махнул рукой призывая нас следовать за ним. Увидев, что мы идем, он хмыкнул видя, что Мэйлин так и не убрала клинок в ножны. А потом бросил короткий приказ. — Жрать!

Словно стая пираний голодные духи воплощенные в телах ринулись пожирать тела сгоревших крестьян и своих бывших товарищей. От мерзкого круста разгрызаемых костей меня чуть не вывернуло, но контроль сделал свое дело. Отвращение это всего лишь еще одна эмоция. «Меня радует твой прогресс, мой мальчик.»

— Как вас зовут старший?

— Когда-то меня звали Блистательный кулак Чан, а сейчас я лишь один из аристократов царства Голодных духов. Вы так вкусно ощущаетесь, особенно девочка. С каким удовольствием я бы вонзил свои клыки в ее сладкую плоть, но даже у таких как я есть Честь! Тебя то я бы все равно не стал есть. Я же не каннибал пожирать родичей.

Мэйлин странно посмотрела на меня, а до меня дошел весь смысл сказанного этим чудовищем. Для него я такой же владыка голодных духов как и он сам, пусть и рожден в этом мире.

Проводив нас до выхода из долины, гигант показал нам дорогу по которой мы быстрее всего сможем добраться до крепости.

— Я рад, что для Империи еще не все потеряно пока есть такие как вы. Еще не совсем забыта Честь и Преданность. Будьте аккуратны, в этой провинции творится много очень плохих вещей. Именно из-за них я и смог вывести свою охотничью стаю, а далеко не все помнят о своем кармическом предназначении. Да хранят вас Боги и духи. — сказал он на прощание и махнул нам рукой.

— Спасибо старший, — когда я оглянулся его уже не было, даже трава была не примятой на том месте где он стоял. Мы молча переглянулись с Мэйлин и двинулись вниз по тропе.

К крепости мы подошли к рассвету. Мягкие лучи утреннего солнца подсвечивали такие знакомые, запертые ворота. Прошло меньше суток как мы видели их, а по ощущениям прошло несколько месяцев. Тело Шао давило мне на плечи. И будь я не я, если я не заставлю сотника похоронить его достойно.

Ни крики ни пинки в дверь не помогли нам открыть ворота быстрее. Встречали нас при полном параде. Уже знакомый десятник со своим отрядом держал нас на прицеле.

— Кто такие и чего вам тут надо! — меня захлестнула волна безудержного гнева. «Тварь! Ты только вчера нас видел! Ненавижу Журавлей!». Мэйлин от едва сдерживаемого бешенства побледнела, но взяв себя по контроль произнесла:

— Сообщи «уважаемому», — она так произнесла это слово, что я прямо почувствовал, как она про себя вспоминает как Шао склонял сотника и его родственников, — Дзигоро Изаму, что Гвардия Ночи выполнила свои обязательства и теперь он должен выполнить свои.

— Сотник сам решит, что делать с таким сбродом как вы. — как же меня бесил этот десятник. Прошло не меньше десяти минут когда раздался уже знакомый голос Изаму:

— Открыть ворота.

Надо отдать честь сотнику, он вышел нас встречать сам. Он олицетворял собой идеального воина Журавля. В чистой одежде, с прямой спиной и вежливый до безобразия. Мы на его фоне выглядели как жалкие оборванцы. Местами порванные халаты были заляпаны кровью и грязь, а про запах тут говорить и не стоило.

Десятка Журавлей выстроилась в два ряда оставив достаточно места, чтобы мы прошли. Мерзкая рожа десятника маячила в самом конце. Внутренне усмехнувшись, я решил, что за свои слова он ответ.

Уже почти подойдя к сотнику, я сделал вид, что запнулся и начал падать прямо на десятника. Легкий поворот головы и мой лоб раздробил нос этой сволочи. Кровь лилась сплошным потоком заливая его идеально чистое одеяния.

— Прошу прощения десятник, я такой неуклюжий. — я поклонился этой твари с абсолютно каменным лицом, но не успел он сказать хоть слово, как сотник жестом остановил его. На губах Мэйлин была такая довольная улыбка, а мне на душе стало так хорошо.

— Гвардейцы выполнили условия, — акула швырнула под ноги сотнику две головы жирного чудовища и голову одного из бойцов скатов. А я в это время бережно положил тело Шао на землю и наконец-то с удовольствием распрямился.

— Огра там не было, — я взял рассказ о случившимся на себя. — зато был отряд оскверненных тварей. Шао погиб сражаясь с ними. Я прошу вас похоронить его с честью.

— Он выполнил свой долг, как и вы. Наша крепость благодарит доблестных воинов Ночной Гвардии, — с лицом не выражающим эмоций, он поклонился нам, а потом отдал приказ:

— Подготовить тело к погребению, а уважаемых шан проводите в купальню и выдайте им чистую одежду.

****

Шао хоронили когда солнце было в самом зените. Его обмытое и одетое в чистые одежды тело уложили на аккуратно сложенные дрова, заранее облитые маслом. Несколько жрецов в традиционных белых одеждах символизирующих смерть пели гимны Матери Солнцу,