Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

— Тебе тоже начали сниться кошмары?

Я вцепилась в руку Макса, боясь услышать утвердительный ответ, но, к счастью, он решительно замотал головой.

— Меня кошмарами не возьмешь, — усмехнулся боевой маг. — Я наконец нашел то, что искал столько времени, рыская по городу и его окрестностям.

— Нашел? — теперь я послушно продела руки в рукава пиджака и вновь ощутила, как меня окутывает родной запах. — И что же это?

Максимилиан прикоснулся своими губами к моим:

— Причина ночных кошмаров бергтаунцев, — уверенно произнес он и добавил: — И ты здесь совершенно ни при чем.

Глава 45

Максимилиан категорически отказывался рассказывать что-либо по дороге, из-за чего я буквально влетела в дом и уже готова была припустить вверх по лестнице, чтобы запереться с ним вдвоем в спальне, где разговору точно никто не помешает. Занеся ногу над первой ступенькой, я вдруг остановилась и медленно обернулась.

В столовой за полностью накрытым, но не тронутым обеденным столом сидели Лусия и Вуна, сжимая друг друга в объятиях и обливаясь слезами.

Даже сейчас Вуна держалась с безупречно прямой спиной. Ее длинная коса вилась по скромному деревенскому платью, резко выделяясь белизной на серой ткани. На фоне Вуны Лусия выглядела диковинной яркой птицей — ярко-лимонная блузка заправлена в пышную оранжевую юбку с воланами, на голове, как обычно, накручен объемный фиолетовый тюрбан.

На дальнем стуле у окна тихо сидела Ева, обхватив себя за колени и тоже время от времени вытирая скатывающиеся слезинки.

— Матушка Вуна! — я бросилась к наставнице и крепко ее обняла. — Что вы тут делаете?

Матушка Бульк отстранилась, предоставляя мне возможность поговорить с Вуной, но по-прежнему продолжала держать ее за руку.

— Приехала вслед за своими девочками, — с улыбкой произнесла Вуна, кивнув сначала на меня, а потом на Еву. — Не могла же я оставаться в Больших Котлах, зная, что вы обе сбежали в Бергтаун.

Я взглянула на Еву, но та лишь пожала плечами.

— И нашла здесь гораздо больше, чем ожидала, — матушка Вуна накрыла руку Лусии своей, — я даже не мечтала о том, что однажды вновь обрету утраченную дружбу.

Из глаз Лусии вновь полились слезы:

— Прости меня, Вуна! — воскликнула она. — В тысячный раз прости за мою трусость.

Вуна затрясла головой, словно сбрасывая многолетнее наваждение:

— Хватит извиняться! Я и сама хороша — пропала на двадцать лет и жила, тщательно оберегая собственные обиды, — она тяжело вздохнула. — Кто старое помянет, тому…

— Лягушку в крынку с молоком, — весело воскликнула Ева.

Обе матушки рассмеялись.

— И пусть она собьет самую вкусную сметану, — добавила Вуна.

Вуна вновь заключила старую подругу в объятия, а у меня сердце обливалось кровью, глядя на эту сцену. Ровно до того момента, пока Ева не принялась многозначительно стрелять глазами в сторону наставницы. Я сразу поняла, чего сестра от меня хочет.

Присев на край ближайшего стула, я не без опаски спросила:

— Матушка Вуна, ты же не забирать нас приехала?

— А это возможно? — хитро прищурилась Вуна. — Если так, то время было потрачено зря, и вас обеих действительно стоит вернуть в деревню под родительский колпак.

Рассмеявшись от облегчения, я покачала головой:

— Ничего не выйдет, обратной дороги нет.

В глазах Вуны зажглись искры радости:

— Правда? Ты должна все мне рассказать.

Матушка Бульк хлопнула в ладоши:

— Мия открыла чудесную лавку снов, Ву! Ты будешь гордиться своей ученицей, когда побываешь там, — Лусия ласково улыбнулась мне, а я вдруг сникла.

— В чем дело, милая? — одновременно воскликнули матушки.

Я так обрадовалась приезду Вуны, что на какое-то время даже забыла о погроме в лавке и о надвигающейся катастрофе. Улыбка, появившаяся на моем лице от встречи в Вуной, медленно сползла с моего лица.

Неожиданно входная дверь со стуком распахнулась и в кухню-гостиную буквально ввалились Курт и София. Оба так тяжело дышали, словно до гостевого дома они добирались исключительно бегом.

— Мия, ты здесь⁈ — воскликнул Курт, увидев меня. — Мы искали тебя в лавке.

— Ву, это тоже мои постояльцы Курт и Софи Корны, брат и сестра с редкими способностями, — успела ввернуть Лусия.

Но Корны едва взглянули на матушку Вуну.

— Случилось ужасное, — пискнула Софи.

— Я знаю, — стараясь держать себя в руках, кивнула я.

Курт выглядел очень мрачным, было видно, что он взволнован не на шутку:

— Мы искали тебя, потому что горожанам начали сниться кошмары, — произнес он, и краем глаза я заметила, как от этих слов матушка Вуна вздрогнула, — и по Бергтауну уже поползли слухи, что виной тому…

— Плетельщица снов, то есть я, — закончила я за него.

Все уставились на меня с выражением удивления и беспокойства.

— Так ты знаешь? — уточнил Корн.

Я горько усмехнулась:

— Томас фон Грин уже проинформировал меня, — проговорила я. — После того, как ничего не оставил от лавки снов.

— Томас? — переспросила матушка Бульк, а затем возмущенно добавила: — Что он сделал?

— Так это он устроил такой разгром? — глаза Курта превратились в две узкие щели.

Я лишь кивнула:

— А еще именно Томас навел на мою лавку воров перед самым открытием, а теперь он требует, чтобы я покинула город. В противном случае угрожает прилюдным изгнанием, как это было двадцать лет назад.

Я посмотрела на Вуну, но так и не смогла прочесть охватившие ее эмоции. Наставница сидела с абсолютно непроницаемым лицом.

Зато Ева издала жалобный возглас и поспешила закрыть рот рукой:

— О Мия! — только и смогла прошептать сестра.

— Фон Грин? — медленно осведомилась матушка Вуна. — Это случайно не…?

— Его отпрыск, — поняв подругу с полуслова, ответила Лусия. — Я ведь права, Мия, Томас — это сын Роберта фон Грина?

Я утвердительно кивнула:

— Они скрывали свое родство от всего города.

— Очень удобно, — фыркнула матушка Бульк. — Получается, глава Совета везде имел глаза и уши, ведь дозорные обходят весь город и узнают обо всем, что происходит даже в самых дальних уголках.

На это мне сказать было нечего, скорее всего, так оно и было.

— Откуда же взялись