Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

– Он сам во всём разберётся, не нужно ему больше никаких подсказок. На этом вы свою миссию выполните… И ещё. Вот, передайте ему. Это переместится вместе с вами в ваше время, когда вы покинете меня.

В его руке – маленькая серебряная заколка, на которой поблёскивает и не гаснет даже в сгустившейся темноте крохотный искристый кристаллик…

7

В комнате у Шауля темнота, хоть глаза выколи. Да оно и понятно – два часа ночи, если верить светящемуся циферблату настольных часов. Сам хозяин не прилёг на кровать, а сидит рядом со мной в кресле и крепко спит. Дыхание его ровное, и он слегка похрапывает.

Не стану будить его, дождусь утра. Да и мне самому не мешает выспаться. Хоть и чувствую себя относительно нормально – голова после возвращения, как ни странно, не раскалывается, слабости нет, а что ещё нужно для полного счастья? Но отдых всё равно не помешает.

Однако… заснуть не получается. Всё обдумываю наш разговор с Бартини. Больно уж он был фантастическим и, если говорить честно, не совсем правдоподобным. Я-то давно уже перестал быть наивным юнцом, кое-что повидал в жизни и побывал в куче самых невероятных приключений, но с такой ситуацией никогда прежде не сталкивался. Можете мне, как бывшему российскому, а потом израильскому менту, поверить…

Хотя, признаюсь честно, иногда что-то в мозгах заклинивает, и – понеслась телега по кочкам, бросаюсь с головой в омут… Сын в этом плане на порядок серьёзней своего умудрённого опытом папаши.

С одной стороны, в рассказе Бартини всё строго и наукообразно, комар носа не подточит, хотя многие вещи мне просто не понятны. Особенно про шестимерный мир и всякие морально-этические выкладки. Я же не физик, не математик и не философ – как мне оценить достоверность его утверждений? Остаётся принимать на слово. А я, как каждый мент, к этому не привык.

Ну, да ладно, предположим, что так оно и есть. Но… «Стражи Времени»? Кто они всё-таки такие? В каких делах засветились? Если они существуют уже давно, как говорил Бартини, то почему никто о них ничего не знает? Два загадочных человечка, которые, судя по всему, что-то не поделили между собой при похищении моего сына, – пришельцы из будущего, и один из них состоял в этих «Стражах». Так он, по крайней мере, представлялся мне… Но что-то не позволяет принимать на веру его слова. Ну, не получается у меня это, хоть ты тресни!

И Бартини, кстати, никакой мне не указ, хоть и уверял, что один из них – действительно представитель этой могущественной организации, а второй – из конкурирующей фирмы, в чём этот второй лично признавался мне в телефонном разговоре. Как бы я ни хотел в это поверить, всё пока покрыто мраком. Как-то всё это неправдоподобно выглядит.

И потом… почему эти хвалёные «Стражи Времени», такие могущественные и прозорливые, допустили гибель своего посланника, если им ничего не стоит отслеживать действия любого человека в любой промежуток времени? Да будь у меня такая возможность, я бы со стопроцентной точностью разузнал, когда раздастся роковой выстрел из неизвестного оружия, и нашёл бы способ схватить за руку преступника! Или… эта смерть входила в их далеко идущие планы и должна была произойти на моих глазах, чтобы у этого недоверчивого мента уже не оставалось никаких сомнений в достоверности? Непонятно. И очень неприятно…

Однако всё это прелюдии. Не получен ответ на самый главный вопрос. «Стражи Времени» не скрывают, что похищение сына – дело их рук. То есть вся эта история затеяна только с их подачи. Для чего им понадобилась такая многоходовая комбинация, разыгранная в наше время? Чтобы перенести войну с конкурирующей фирмой из своего времени в наше, и при этом потерять своего человека? Не вижу логики… Или в будущем за такие рискованные штучки пришлось бы отвечать перед тамошним законам, а у нас – и так сойдёт? Никто ни за что не в ответе…

А может, затеяно всё только для того, чтобы я согласился отправиться к авиаконструктору Бартини за получением инструкций и советов? Не мелковато ли? Ох, и намудрили они что-то…

Неужели нельзя было пойти по более простому пути – никого не похищать, а просто, после неудачи с Ильёй, явиться ко мне и неторопливо разложить всю ситуацию по полочкам? Разве я их не выслушал бы и не помог бы? Или «Стражи» решили перестраховаться и надавить на меня, поставив в безвыходную ситуацию, ведь у такого строптивого и несговорчивого сына вполне и батюшка мог бы оказаться крепким орешком.

Нахватались небось наших сегодняшних стереотипов о том, что менты – люди недоверчивые, упёртые и недалёкие, вот и не рискнули выйти на меня сразу без своих хитроумных танцевальных номеров. А что, если говорить по существу, этим «Стражам Времени» требовалось от меня? Всего лишь, чтобы я согласился поведать сыну, когда он отыщется, о своих сновидениях и замках? Не мелковато ли? Заведи я с ним разговор о программе, которой у него в это время нет даже в задумках, как бы он воспринял слова своего буйного батюшки? Не стал бы вертеть пальчиком у виска? То-то и оно… Может, они в чём-то и правы.

Раньше бы я, как действительно недалёкий и упёртый мент – а я умею сыграть любого персонажа! – просто посмеялся бы над подобными предложениями и послал всю эту публику подальше. Наверняка ответил бы этим «Стражам», что никого уговаривать не собираюсь, а та непонятка, о которой идёт разговор, случится ещё через полвека, и это проблема для них, а не для нас, так что сами её, ребята, и разруливайте. А сейчас не морочьте голову пенсионеру, не мешайте пить пиво.

Так я и ответил бы раньше, а вот сейчас… сейчас я побывал у авиаконструктора Бартини, послушал его. И ещё – заколка с кристаллом, которую он мне дал…

И тут же в мою ладонь впивается тонкая иголка этой заколки. Подношу её к глазам, и даже в полной темноте кристаллик вспыхивает слабым огоньком – может быть, отсветом от редких фонарных лучей, пробивающихся с улицы сквозь полузакрытые жалюзи, а может… а может, и отсветом от далёкого, никому здесь не видимого огня со шпиля сказочного замка…

Даже не знаю, что подумать. Мне ведь чётко вколотили в голову мысль о том, что ничего из другого времени притащить с собой никогда не удаётся. А тут – заколка, которую передал мне почти семьдесят лет