Обратный отсчет: Равнина - Токацин

тишине сказал Айзек. — Теперь, когда все успокоились, можно и поговорить. Опыты в самом деле придётся отменить. Время поджимает. С первым ураганом Текк’ты исчезнут до конца месяца. Хорошо бы к этому времени иметь хотя бы корпуса реакторов. Не говоря обо всём остальном.

— Да живой он, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. Он выпустил руку Гварзы, всё ещё бессильно обмякшую, и выпрямился. Гедимин заглянул под лицевой щиток — веки сармата начали вздрагивать. «Да чтоб вас всех…» — он, морщась, выпрямился и выразительно пожал плечами.

— Ладно. Под твою ответственность. Развалится — ко мне не бегать.

— Ты накопил много данных по тектону, — сказал ему в спину Айзек. — И по смеси с глиной. Так что опасаться нечего…

Гедимин, не оборачиваясь, шагнул за угол. Уже из «шлюзовой камеры» цеха, сквозь вентиляционный лючок, он слышал, как ворочается Гварза, и ему помогают встать. «Данные по тектону…» — сармат угрюмо сузил глаза. «Первые реакторы они с Гварзой так же строили? Понятно, почему там всё взрывалось.»

…Прошуршала и коротко стукнула входная дверь. Гедимин, не оборачиваясь, ухватил щипцами вторую заготовку. Сквозь удары молота и шипение раскалённой рэссены пару раз пробились странные потрескивания и клёкот. Потом за спиной шумно вздохнули.

— Как тебе новая наковальня?

Гедимин покосился на ярко-оранжевую поверхность в пятнах нагара и пожал плечами.

— Пока не развалилась.

Он бросил заготовку в дымящееся ведро. Повалил пар. «Воды мало. Надо бы долить,» — шевельнулось в мозгу.

— Как много странных новшеств, — пропищали где-то внизу. Гедимин наконец обернулся. Вепуат стоял посреди коридора и ближе подойти не мог — мешали расправленные крылья. С них, топорща спинные щитки, свисали летучие «трилобиты». Их шлейки Вепуат прикрепил к поясу, но животные и так никуда не рвались. Рядом с сарматом стоял, оглядываясь по сторонам и прижимая уши, низкорослый Бронн.

— Главное святилище Элидгена, — с ухмылкой сказал ему Вепуат. — Ну, из тех, куда тебя пустят. Главный храм нашего верховного жреца. Ну, и он, естественно, тут. Уже священнодействует.

Гедимин досадливо сощурился.

— Чем пороть чушь, принёс бы воды!

Вепуат заглянул за печь и обернулся к Бронну.

— Вон то ведро дотащишь? Ну, хотя бы пододвинь.

«Трилобит» на левом плече переполз повыше.

— Держи, — Вепуат придвинул ведро к защитному куполу над кузницей. — Хорошая проверка для наковальни. Прочные всё-таки кости у сааг-туулов… Гварза, кстати, очень зол.

Гедимин фыркнул. Смотрел он только на остывшую заготовку. «Промахнулся на три миллиметра. Ну ладно, срежем…»

— Айзек уверен — ничего там не перекосится, — продолжил, помолчав, Вепуат. Гедимин снова фыркнул. Жало лучевого резака коснулось металла, снимая микронную стружку. Сармат сгрёб рэссеновые крошки и высыпал на раскалённый до рыжего свечения ком.

— Я могу растить нергонские грибы, — пропищал Уттунри, заглядывая в проём между печами. — Не знаю, для чего они тут. Но это они, да? Нужны только споры, тепло и вода. Сделать дырку в дереве…

— Погоди с грибами, — перебил его Вепуат. — Может, и посадим. Со временем. Пока что надо тебе поладить с туун-шу…

— Нергонский зверь меня не подпустит, — Бронн опустил усы. — Я — не Равный Куэннам. А он огромен и свиреп.

Гедимин выдернул из печи металлический комок, протянул его вдоль каменной кромки, сминая в полосу, и перебросил на рог наковальни, на ходу подгоняя по форме. «Работать. Не отвлекаться. Слишком много всего за сегодня. Твоё дело — станция. И этот станок. Чертежи есть. Что-то да получится.»

2 день Жизни, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Камень под ногами задрожал, когда Гедимин выбирался из реакторного бункера. Ещё пара секунд — и из ущелья донёсся протяжный низкочастотный гул. Сармат покосился на душевую, куда так и не успел зайти, и ускорил шаг.

…Жилой корпус монтировали быстро, — однообразные перекрытия, грузовые шахты, лестничные пролёты… Гедимин краем глаза смотрел на сигма-сканер — на две «башни» посреди ущелья. Текк’ты лепили корпуса реакторов, как глиняные горшки, — один обернулся вокруг, другой забрался внутрь, и два тела своими витками разминали пластичный камень. «Реактор цельнолепной,» — мелькнуло в мозгу Гедимина. «Только на Равнине такое и сделаешь.»

Он старался не думать, как будет подгонять корпус до миллиметровых допусков, — а делать это предстояло именно ему, тут сомнений не было. «Уложатся в сантиметры — уже хорошо. Дальше… ну, время у нас будет,» — он подавил вздох. «Ещё один месяц пропадает впустую. Что у них на этот-то раз? Какие запреты?»

…Сигнальный светодиод замигал. На голограмме схематический колодец соединил края двух реальных — прорытого к поверхности и только что уложенного на верхушку огромной сферы. Гедимин облегчённо вздохнул и резко махнул рукой. Теперь ему оставалось только смотреть, как Текк’ты виток за витком наматываются на собранную полусферу, и слушать шкворчание плавящегося и застывающего камня.

— Тут всё? — гигантский змей выглянул из-под витка сородича. — Сложных камней больше нет. Есть щиты. Их нести? Ставить по кругу?

Гедимин качнул головой.

— Нет. Это завтра. Сейчас… — он, запнувшись, потёр плечо. Мышцы ныли так, будто он сам перетащил жилой корпус по частям в пещеру.

— Куэнн-работа? Другая? — Текк’т навис над ним, приоткрыв гигантскую пасть. Гедимин кивнул.

— Наверху. Мять двойной камень, мешать с глиной. Будет много лепки.

…Он прикусил внутреннюю поверхность щеки. Боль и солёный вкус во рту разогнали наплывающий туман. Гедимин шагнул к двум жёлтым цилиндрам, тронул «бетон» дрожащей рукой. «Реакторы из камня. Раньше бы кто сказал — не поверил бы.»

Сюда ушло много тонн золотой глины — тектон сверкал, пропитанный её «блёстками», и Гедимину представился зелёный «огонь» внутри и изжелта-зелёное сияние сквозь стенки. О том, что камень непрозрачен, он вспомнил не сразу. «Допуски,» — «ремонтное чутьё» вместе с памятью о расчётных параметрах наконец проснулось, и сармат едва заметно сощурился. «Везде оставлено больше, чем надо. Ну да это к лучшему…»

Он настраивал увеличение сканера, пристально глядел на