Выбор без сожалений - Вайолет

— Мередит, почему ты такая рассеянная?

Посмотрев в мою сторону, она снова отвела взгляд к окну и сказала:

— Ей в последнее время часто снятся кошмары, ты знал?

Застигнутый врасплох этим вопросом, я сначала даже не понял, о чем идет речь. Встреча с таинственной девушкой напрочь выбила у меня из головы ночное происшествие с Эмили. Вспомнив об этом, я на секунду почувствовал, что у меня снова разболелась голова.

— Нет, она никогда не рассказывала об этом.

— Эмили не хотела, чтобы ты волновался за неё.

— Что это значит? — волна негодования захлестнула меня. Как можно было скрывать нечто насколько серьезное? Неожиданно я вспомнил о маленьком клочке бумаги, случайно найденном у неё под кроватью. Машинально похлопав себя по карманам, я осознал, что те штаны успели постирать уже несколько раз, и даже если в них и нашли что-то, то давным-давно выкинули. Я очень смутно помнил произошедшее со мной в тот день, и тем более не мог вспомнить о том, что прочитал на той бумажке перед потерей сознания, однако что-то мне подсказывало, что в ней имелось объяснение нынешнему самочувствию Эмили.

Мередит не спешила отвечать на мой вопрос, поэтому я решил задать еще один:

— Что ей приснилось сегодня ночью?

— Очередной кошмар.

— Не ври мне, Мередит. Эмили никогда так раньше не кричала во сне.

Очевидно пожалев о своем решении поделиться со мной своими переживаниями, она встала из-за стола и готова была уже уйти, но я придержал её за руку и ясно дал понять, что без объяснений ей не уйти. Присев обратно, Мередит устало положила свою голову на руки и начала:

— Хорошо. Пока ты не ворвался к ней в комнату, Эмили успела рассказать мне, что ей приснился Бобби. Она шла за ним по лесу, уходя все дальше и дальше от дома, и когда деревья наконец сомкнулись вокруг них плотным кольцом, с ним начали происходить какие-то странные метаморфозы. Шерсть слазила с него крупными клочьями, кости ломались и срастались вновь, хвост и уши отпали как будто бы за ненадобностью, а сам он поднялся на задние лапы, словно человек. Когда он повернулся, Эмили увидела перед собой не поддающееся описанию существо с красными глазами, такими же, о которых ты рассказывал. Как думаешь, она просто переволновалась из-за пропажи Бобби? Но он и раньше убегал, не успеем и глазом моргнуть как он уже прибежит обратно.

Посмотрев на меня осуждающим взглядом, Мередит обвиняющим тоном добавила:

— Это все твои галлюцинации виноваты — запугал Эмили своими странными рассказами, вот ей теперь и снятся всякие кошмары.

— Да я вообще тут ни при чем! Ты сама говорила что ей и раньше снилось всякое.

Отхлебнув еще немного чая, Мередит предпочла закончить этот разговор. Голодным я особо тоже не был, поэтому поднялся наверх и прилёг обратно на кровать. Обычно в это время дня люди начинали уже заниматься своими утренними делами, но в День возвращения Избранных жители деревни позволяли себе отоспаться немного подольше, чтобы вдоволь насладиться праздником ночью.

Поначалу сон не шёл, и большую часть времени я скорее мучился от бессонницы, чем отдыхал. Тогда я начал думать о той девушке, которую встретил сегодня утром. Что она имела в виду, когда говорила о скорой встрече? Ей явно не поручали личную охрану носителей, поэтому о празднике не может быть и речи, может тогда речь шла о предстоящих соревнованиях? Чем больше я думал об этом, тем больше меня начинало клонить в сон, пока, наконец, я окончательно не задремал.

Глава 7

Несмотря на спокойный сон без сновидений, пробуждение было весьма неприятным по нескольким причинам. Во-первых, я безбожно проспал. Кое-как разлепив глаза и посмотрев на часы, оказалось, что на дворе было уже два часа пополудни. До начала праздника оставался всего час, и я никак не мог понять, почему меня так никто и не разбудил. Наскоро умывшись и переодевшись, я сбежал вниз по ступенькам и заметил на кухне Мередит, которая относила последние угощения на поляну. Подхватив со стола тарелку с фруктами и кувшин с вином, я предложил ей немного отдохнуть:

— Я сам все отнесу, можешь пока посидеть дома.

Мередит мельком посмотрела на меня, все еще заспанного и, тем не менее, полностью готового к выходу из дома, затем накинула через плечо сумку со всякой мелочью и стала собираться сама.

— В отличие от тебя я не могу просто лежать и ничего не делать. Мы будили тебя все утро, но ты в упор не хотел вставать, пришлось справляться самим.

— Ладно-ладно, извини, я же не специально. Кстати, а где сейчас все остальные?

— Мама и Эмили уже на поляне, заканчивают с последними приготовлениями, отец ушел куда-то по делам ещё рано утром. Если ты действительно хочешь помочь, то заканчивай болтать и отнеси уже всё поскорее, а то мы точно не успеем к началу праздника.

— Хорошо, предоставь это старшему брату, — и, подмигнув на прощание, я поспешил выполнить её поручение. По пути я ещё забежал в лавку «Всё для всех». На первый взгляд могло показаться, что ты пришёл на барахолку, однако товары там продавались на любой вкус и цвет, поэтому я и взял там ошейник попрочнее, чтобы в следующий раз Бобби точно не удалось сбежать из дома. Выходя из лавки, я почувствовал как в меня со всей силы влетел ребёнок, из-за чего потерял равновесие и уронил на пол кувшин, расплескав при этом всё вино.

— Ой, простите меня, я помогу всё убрать.

Хозяин лавки подошел к нам, отругал сначала мальчика, а затем и меня за неосторожность, после чего ушёл за тряпкой и сам всё убрал, выставив нас на улицу.

Присев на корточки, мальчик стал театрально ругать себя вслух.

— Вот беда! Мало того, что разбил чужую вещь, так ещё и хозяина разозлил, где же теперь найти ножик для резьбы…

Посмотрев на меня, он вдруг тут же оживился.

— Мистер, у вас случайно не найдется маленького ножа, подходящего для вырезания фигурок?

Всё еще пребывая немного в шоке от такой резкой смены настроения, я машинально ответил:

— Ну, я бы не сказал что он для дерева, но почему бы и не попробовать. А тебе для чего?

Радостно захлопав в ладоши, он потянул меня за руку в неизвестном направлении, тараторя при этом без остановки.

— Это не для меня, а для старшей сестры. Она столько сил потратила, чтобы сделать хороший подарок для брата, и вот, когда осталось доделать последние