СССР: вернуться в детство?.. - Владимир и Ольга Войлошниковы

Она, наверное, не столько спрашивала меня, сколько думала вслух. Но идея жареной картохи — да с колбасой! — вызвала у меня приступ восторга. Так вкусно, как бабушка, никто это делать не умел.

— Давай!

В хлебный мы всё же зашли и булок купили, хотя вид открытых витрин, наполненных хлебом, который люди брали просто руками, вызывал у меня желание зажмурить глаза. Мама дорогая… Хорошо, у нас хоть был пакетик с собой, потому как в магазинах никакой упаковки было не предусмотрено, даже купить.

С другой стороны, забыла я, что ли, как мы с Танькой и Иркой летом за хлебом ходили? Пока назад булки тащим — что они, что я корки пообкусываем. Вкусно же, пока горячий. Хрустит. А пахнет одуряюще! А пакетов чаще всего не было, мдэ.

ОТ СЛОВА ХУДО

Дома я наелась булки с молоком, потом борща со сметаной — именно в таком порядке, не могла удержаться, аж тряслась, помыла посуду (это всю жизнь моя обязанность) и пошла к себе. Была у меня мыслишка: кое-какие зарисовки к будущей повести поделать. Тем более, бабушка сказала, альбомов мне ещё купит. Можно сильно себя не ограничивать…

Всё было здорово, пока я не поняла, что плохо помню линии сопок вокруг Коршуновского ГОКа. А как выглядит карьерный самосвал в восемьдесят первом году — вообще имею весьма смутное представление. Да и анатомию зверей бы подглядеть где-нибудь, чтобы не опростоволоситься со своими художествами. Блин, как интернета-то не хватает! Мне надо было много чего. Как выглядит Москва и, в частности, вокзал? Поезда дальнего следования — внутри и снаружи? И прочее, и прочее…

Единственным путным источником информации на данный момент могли быть книги. Энциклопедии, альбомы с фотографиями или рисованными картинками. Нет, лучше с фотками, а то знаем мы этих фантазёров.

А единственным источником книг в больших количествах была что? — Библиотека!

Местная, детская художественная, сидящая пока в приспособленной квартирке в соседнем доме, для этих целей не годилась совсем. Набор книг там был убогий. Вот когда они в новое здание переедут, в пристрой к девятиэтажке, тогда у них и хранилище приличное будет, и в читальном зале всякое интересное. А пока… В школу, что ли, ломануться? Прикрыться матушкой, напроситься в библиотеку? Библиотекарша там, вроде, неконфликтная тётка была — если там работает сейчас именно та, которую я помню. Постараюсь навести дипломатические мосты. Другого варианта у меня всё равно нет.

Значит, в понедельник нужно будет постараться совершить рейд в школу.

А пока… я пристроилась у окна и сделала несколько зарисовок. Сильно мне хотелось нарисовать бабушку, но я очковала раньше времени вскрыться. Надо будет в этой школьной библиотеке что-нибудь про обучение рисунку и живописи найти, типа я сама по книжке научилась. Научилась же я как-то сама читать? В три года, никто не знает — как. Значит, и это вполне сможет прокатить. И в тему рано проявившегося таланта вполне впишется.

Потом мы с бабушкой ужинали, и я снова в подробностях расспрашивала её обо всяком житье-бытье: и что она из детства помнит, и про революцию, и про войну… Потом она пошла новости смотреть, а я всё-таки достала вторую непочатую тетрадку и сделала целую кучу заметок.

Посмотрела на свои записи.

Ой, проблемы будут у меня с аттестацией… Почерк-то фактически взрослый, скоропись. Нет, пишу я очень разборчиво, но букву «т», допустим, привыкла писать полупечатным вариантом, а не так, как положено, тремя крючочками. И «ш» всё время снизу подчёркнуты, а это по требованиям запрещено. Мда. Ну, буду стараться, что сказать.

Надо, кстати, за этот год выяснить, как у них тут с экстернатом обстоит. Не сидеть же мне, в самом деле, десять лет за школьной партой. К тому же я, вроде, собралась вундеркинда изображать. Надо как-то всё это по-умному обстряпать.

Потом я долго думала: куда бы затолкать эти записки? В конце концов засунула внутрь цилиндрического жестяного чемоданчика с кукольными вещичками. Надеюсь, мама туда не полезет.

Спать одной на полуторной кровати можно было хоть поперёк. Я завалилась с книжкой, выбрала из того небольшого набора, что имелся: Пушкинские «Повести Белкина», из которых я более всего люблю «Барышню-крестьянку» и «Метель». За этим чтением бабушка меня и спалила, выключила свет и книгу отобрала, возмущаясь, что «уже полдвенадцатого, а она читает!»

КОГДА ЭНЕРГИЯ ПРЁТ

5 декабря 1981

Мама приехала в субботу утром. Хорошо, что я в прошлый раз подбила её проигрыватель привезти, и так у неё целый чемодан вещей оказался — такой же, как тот, что в прошлый раз у нас с собой был, тоже коричневый, на молнии, с округлыми уголками и ремнём, да ещё целый куль объёмного барахла, в покрывало увязанный. И тащилась она со всем этим счастьем по автобусам, как мы позавчера.

— В этот раз с двойкой повезло, пятнадцать минут всего ждала! — победно объявила она.

Ночевала снова в дубаке, явно толком не поела, притащилась с кулями, но на удачном автобусе — уже радуемся! А ещё её явно распирало от ощущения начала чего-то нового в своей жизни, и это чувство требовало бурной деятельности. А делать пока было особо нечего. Мама быстренько растасовала барахло по шкафам и вешалкам и остановилась посреди зала, уперев руки в бока:

— А пошли на лыжах?

— Пошли!

Термометр, приколоченный штапиковыми гвоздиками к раме балконной двери, показывал всего минус двенадцать. Пока соберёмся да дойдём, ещё потеплеет.

Мама загнала меня в комнату, открыла балкон и извлекла наши лыжи — простецкие деревянные, но просмолённые (это считалось довольно круто). Дальше из какого-то ящичка извлеклась мазь в виде невнятного куска, и мама натёрла ею обе пары (к этому моменту меня уже выпустили в зал). Насколько я понимала из своего последующего опыта, технологически всё это было довольно примитивно, но, наверное, всё же, лучше так, чем никак.

Мамины лыжи были с нормальными креплениями и страшными-страшными чёрными ботинками*, а мои — с кожаными колечками под носики валенок и приделанной к ним резинкой для пятки, чтоб с ног не слетали.

*Натуральная кожа, типа кирзы,

а в выступающем носке подошвы

дырки под штырьки креплений.

Холодные они были, просто атас.

Всегда брали на размер или два побольше,

чтоб толстый шерстяной носок влез.

К лыжам полагались палки — алюминиевые, с пластмассовыми кругляшами внизу. Мои палки по росту были нормальные — как раз мне под подбородок, а вот лыжи коротковаты, никак