Наши уже не придут - RedDetonator

В городе почти невозможно реализовать преимущества бронетехники: укрытий полно, эффективность противотанковых средств резко возрастает, а ещё там много гражданских, которых крайне нежелательно убивать, даже случайно. Если пришёл в город с целью геноцида, то задача немного упрощается, но они пришли сюда не с этой целью.

«А с какой?» — спросил себя капитан и не смог дать себе ответа.

Командование метает бронетехнику на самые опасные направления, поэтому отдохнуть получается только вот в такие периоды затишья. Но это для солдат, а для офицеров и сержантов работа не заканчивается. Организационные проблемы, письма соболезнования родным, обязательно от руки, обязательно аккуратным разборчивым почерком — так того требует протокол.

«Столько погибших солдат…» — сел Аркадий за стол в своём блиндаже.

Он взялся за первое письмо и дописал его наполовину. Погиб техник, старшина Буркин. Немиров успел узнать его довольно хорошо. Из Волгограда, женат, детей нет, как и у многих, до Второй Третьей мировой работал кузовщиком в автомастерской, ремонтировал электромобили. После мобилизации, прошёл обучение и отправился на фронт в составе 7-го гвардейского танкового батальона. И вот он погиб от снаряда кустарной РСЗО.

Тут в блиндаж вбежал бледный Итальянец, одной рукой прижимающий к груди коробки с наградами, а другой держащий смартфон.

— Всё, товарищ гвардии капитан, добегались… — произнёс он.

— Что случилось? — спросил Немиров.

Лейтенант подошёл и показал ему экран.

— Да это вброс… — не поверил капитан.

Клевцов сменил вкладку браузера и показал другую новость. И ещё одну. И ещё одну.

— Зассут они, — скептически прищурился Немиров.

— А если не зассут? — спросил лейтенант.

Каждая новость сообщала, что объединённое командование НАТО связалось с Кремлём, впервые за три года, и выдвинуло ультиматум — либо ВС РФ отводятся от Варшавы на исходные, либо будет ограниченно применено тактическое ядерное оружие.

— Если не зассут, тогда, действительно, добегались, — вздохнул Немиров. — Скоро узнаем.

* * *

— Команда «Газы»!!! — заорал капитан Немиров, выбежавший из блиндажа.

Он уже был в противогазе, надетом так быстро, будто между курсантскими годами и сегодняшним днём прошло не более пары месяцев.

Тактическая ядерная ракета ударила по расположению наибольшей концентрации живой силы — на самом западе Варшавы. Командование уже знает и оперативно доложило всем командирам.

Зарево мощного взрыва было видно и отсюда, поэтому находившиеся на улице солдаты уже лихорадочно надевали противогазы.

— ОЗК!!! — прокричал капитан. — Живо!!!

Сам он быстро раскатал свой комплект по грязи и начал спешно в него облачаться.

— Всем по штатным местам! — продолжил Немиров. — Где Маляр⁈ Итальянец — в БМП! Загерметизироваться и включить вентиляцию! Волчков!!! За мной!

Быстро запрыгнув в танк, он дождался, пока механик-водитель и наблюдатель займут свои места, после чего включил систему защиты от оружия массового поражения.

Все заслонки и жалюзи были закрыты, после чего включилась вентиляция, создавшая подпор.

Одним ударом НАТОвцы не ограничились, поэтому земля затряслась, что отразилось даже на танке.

— В укрытие! — приказал Немиров.

Механик-водитель, без лишних слов, направил танк в специально вырытый капонир, перекрытый двумя рядами мешков с землёй и четырьмя рядами дубовых брёвен. Так себе защита от ядерного удара, но хоть что-то…

— Волчков, не вздумай даже прикасаться к люкам, — предупредил Немиров наблюдателя. — Если прилетит рядом, то мы тут как в консервной банке — герметичны.

— Немиров, как слышно? — заработала рация.

— Отлично слышно, — ответил капитан. — Взял на борт остальных?

— Как и было оговорено, — подтвердил лейтенант. — Как шпроты в банке!

— Сидите в… — заговорил Немиров.

Тут весь мир перевернулся и его с силой ударило об казну орудия.

Во рту появился привкус железа, а в голове повис туман. Очень сильно заболела голова, а также что-то в левом боку.

Неопределённое время спустя он пришёл в себя и попробовал пошевелить правой рукой. Рука сразу же наткнулась на что-то мягкое и тёплое.

Капитан открыл глаза и не увидел ничего.

Проводка в танке, вероятно, выгорела вследствие электромагнитного импульса.

Приложив усилие, он сдвинул с себя тело ополченца, после чего полез в карман за мобильником. Но тот тоже перегорел. Вся электроника, действовавшая в момент ядерного удара, должна была выйти из строя, даже танковые СУО и связь.

Пошевелив ногами, он ощутил на них какие-то предметы. В левом боку очень остро болело.

«В противогазном подсумке была зажигалка».

Зажигалка была извлечена и зажжена.

Сразу стало ясно, что танк лежит на левом боку, потому что Немиров сейчас лежит, упёршись спиной в дисплей панели управления давно исчерпанным КАЗ «Афганит».

Рядовой Волчков был мёртв — от удара свернуло шею.

— Маляр… — подал капитан голос. — Маляр…

Но ответа не было. Боль в левом боку будто бы стала ещё острее. Нужно было как-то реагировать.

Он попробовал подняться, но это вызвало обострение боли, которая чуть не отключила ему сознание.

Оглядевшись, он увидел неповреждённый контейнер с аптечкой. Но главное, что он увидел — командирский люк был открыт. На него наварили лист стали, на щедрую сварку, но этого оказалось недостаточно.

Герметизации танка нет, радиоактивная пыль уже внутри, а гамма-излучение свободно проникает внутрь. Он уже покойник.

Но Немиров был не из тех людей, который просто так опускает руки.

Он приложил сверхусилие и дотянулся до контейнера.

Вырвав правой рукой не особо сопротивлявшуюся дверцу, он вытащил из контейнера аптечку и начал выполнять необходимые действия.

Первым делом он расцепил застёжки ОЗК на правой ноге и вколол себе обезболивающее. Затем он задержал дыхание, приподнял противогаз и быстро проглотил таблетку йодида калия. Никак не защитит от гамма-излучения, но альфа- и бета-излучение намного опаснее.

Когда обезболивающее подействовало, Аркадий нашёл в себе силы подняться и проползти к механику-водителю.

Зажигалка освещала откровенно плохо, но он увидел достаточно. Маляру проломило череп. Мёртв.

Оставаться в разгерметизированном танке было бессмысленно, поэтому он пополз к выходу.

Люк наводчика не желал открываться, его подпирало что-то снаружи. Пришлось вылезать через люк командира.

Снаружи был густой дым — из танка этого было не видно, но горело всё.

Брёвен вокруг нет, но горит трава, горят деревья и кусты.

Выбравшись из танка, Немиров поднялся на ноги и огляделся. Боль в левом боку никуда не делась, но воспринималась она гораздо легче — можно идти, некоторое время.

Чуть не упав в очаг разгорающейся травы, он пошёл прямо, туда, где раньше был второй капонир.

Один