Судоплатов. 1920 год - Вадим Владимирович Чинцов

же с нового года вели новые оклады, позволяющие не шиковать, но достойно жить. Продукты… Дан приказ доставить в город мясные консервы с московских складов. Три эшелона консервов придут уже через пару дней. Так же разрешили десять процентов товара, изъятого у контрабандистов передавать для распределения между сотрудниками, которые это и изъяли!

Народ радостно зашумел.

Не долго думая, мы опять объявили операцию «Маскарад» по отстрелу уголовников после шести вечера. Этим мы очистили улицы от обычных грабителей, которые ставили на гоп-стоп любого хорошо одетого прохожего. Но не смогли искоренить банды, которые предпочитали брать много и сразу: они грабили базы, магазины. Однажды ограбили посетителей кооперативного фешенебельного ресторана «Марс», банда из десяти человек с оружием потребовали посетителей добровольно снять свои украшения и отдать деньги. Перед уходом бандиты заглянули в гардеробную и забрали все шубы и дорогие пальто и шапки.

Если бы не имевшиеся в распоряжении Управления пулеметные тачанки, мы бы ни за что не поспевали бы на место преступления. А так при получении сообщения о ограблении одна тачанка отправлялась к месту преступления, а остальные пытались перекрыть пути отхода. Чаще мы не успевали, но все же такая практика принесла пять раз задержание грабителей, которых уничтожили на месте, не пытаясь даже попытаться арестовать.

К апрелю двадцатого года Красная Армия полностью оккупировала Польшу и Совнарком решил провести сокращения в армии.

Среди люто ненавидящих и завидующих кооператорам и артельщикам был Иван Менников, сын ростовского мещанина. С малых лет Ваня помогал отцу в лавке, а в 15 лет пошел работать на маслобойный завод Патэ. После революции воевал с беляками в Гражданскую в рядах Рабоче-крестьянской Красной армии. В этом году после демобилизации вернулся в Ростов и не узнал родной город. В центре шик и блеск! В ресторанах гуляют нэпманы с шикарными дамами, а на окраинах — голодная пролетарская босота.

Устроился Ваня на работу грузчиком на склад Донпотребсоюза и влачил жалкое существование. И так его злость душила, что вскоре он со своими корешами, братьями Сафьянниковыми и Степкой Костоглодовым устроили налет на тот самый склад. Вечерком постучал Ванька в окошко сторожки — якобы забыл на работе свои вещи. Жена сторожа ему открыла, а Ванька вошел в сторожку и приложил ее кастетом в висок. Она рухнула как подкошенная, обливаясь кровью.

А налетчики унесли со склада несколько ящиков мыла — оно тогда для простого народа было в большом дефиците. С того вечера и стал Ванька Менников со товарищи грабить нэпманов. С полунищих пролетариев добычи-то было не взять.

Банда азартно грабила поезда, идущие на юг, в спальных вагонах которых спешили к Черному морю нэпманы с туго набитыми кошельками, чьи женщины были обвешаны золотом и бриллиантами. Грабили красиво, с выдумкой. Например, в Хапрах захватили железнодорожную станцию. Заперли персонал в пакгаузе и отбили по телеграфу в Ростов, что якобы скорый поезд №2 «Москва — Тифлис» опаздывает с прибытием в Ростов на два часа. Потому никто и не беспокоился, когда все началось.

Буквально в 15 верстах от Ростова, перед станцией Хапры, поезд сбросил скорость и подходил к вокзалу. Но выходной семафор был закрыт. «Открывай семафор, тюря!» — высунувшись из кабины, проорал машинист человеку с красным фонарем, который вышел из здания вокзала. «Ростов не дает прибытия! — прокричал тот в ответ — Крушение на Гниловской!»

Машинист остановил поезд прямо у семафора, и тогда тот, кого он принял за служащего станции, запрыгнув в кабину, выстрелил из револьвера в топку. А в спальных вагонах бандиты Ваньки Медика уже вовсю грабили пассажиров. Шмонали чемоданы и карманы, срывали с женщин золотые побрякушки. И никто не оказал сопротивления, хотя, как позже выяснилось, почти два десятка мужчин имели при себе оружие.

Впрочем, чему удивляться — поезда, идущие на юг, в те годы грабили все кому не лень. А потому народ и не рыпался — лишь бы живыми остаться.

Наше управление в тех местах, где орудовала шайка Медика, распорядилось врезать в двери вагонов замки, а в тамбурах создать посты из вооруженных стрелков охраны Наркомата путей сообщения, да еще кондукторы собирали пассажиров, у кого орудие при себе, на защиту. Безоружные должны были в случае нападения лечь на свои полки и погасить свет в купе.

Медика боялись не только чужие, но и свои. Все знали о его патологической жестокости и способности убить просто так, в порыве мимолетном. Он расстреливал ночных прохожих, получив мизерную добычу в несколько жалких рублей. Он убивал своих дружков, если кого заподозрил в предательстве, а то и просто чтобы поднять свой авторитет, державшийся на страхе. Убивал при дележе добычи, если кто был не согласен со своей долей.

Только один из бандитов чувствовал себя на равных с Медиком и даже превосходил его в дерзости и жестокости. Это был Андрей Матвеев по прозвищу Рейка, патологический садист и убийца. Между Медиком и Рейкой, который был на 13 лет его старше, постоянно шла борьба за лидерство, хотя у Рейки имелась своя команда. Объединялись они перед большими налетами. Зная бесшабашность Рейки, бандиты больше доверяли осторожному и расчетливому Медику.

После демобилизации, в следствии которой в города хлынули умеющие проливать кровь бывшие красноармейцы, которые с трудом находили себе место в этой мирной жизни. Часть этих головорезов осело в Ростове-на-Дону, который буквально захлебывался в крови — помимо банды Медика, в донской столице лютовали и другие банды. А летом того же года состоялась большая

сходка главарей, которые приняли решение объявить беспощадную войну ментам и составили список сотрудников НГБ и милиции, подлежащих ликвидации в первую очередь. Помимо грабежей банды взяли курс на террористические акты против сотрудников милиции, убив несколько милиционеров, в том числе начальника секретного отделения Донской милиции Николая Мачулина.

Ответный ход последовал незамедлительно — в Ростове разрешили расширить штаты нашего Управления в три раза. Мы в первую очередь отбирали идейных борцов за советскую власть из числа демобилизованных, обеспечив их помимо револьверов кавалерийскими карабинами, ручными пулеметами и гранатами. И в Ростове началась настоящая война, с перестрелками и погонями.

Зная, что на него охотятся лучшие профессионалы НГБ и НВД, Ванька Медик словно испытывал судьбу. Его наглость перешла все границы, когда банда дважды совершила налет на здание Донского областного суда! Мы не раз пытались внедрить опера в банду, не получалось — Ванька Медик был настороже и при малейшем подозрении убивал всех, кто казался ему предателем. Тогда мы задумали хитроумную оперативную комбинацию. Имея сведения, что люди Медика следят за