Драконий век - Д. Дж. Штольц

монет, а торговец будет умело расхваливать его. Но Теорат поступил по-другому. Господам еще разносили в графинах кровь и вино, а он уже выставил на продажу всего лишь шесть бессмертных и ни одним больше.

Дело в том, что прибыли не все покупатели. Зато прибыл гонец, оповестивший, что на пути в замок самый богатый человек Юга – советник самого короля Элейгии, Фаршитх Мо’Радша, племянник Дзабанайи Мо’Радши. С его сокровищами, о которых слагали легенды, он был способен скупить все дары, к тому же с ним прибудет и такое же богатое семейство, за годы преданности королю получившее все что угодно. Все, кроме вечной жизни. И день ото дня шанс, что Фаршитх сядет за этот стол, возрастал, поэтому покупатели переживали. Что будет с ними? Достанется ли им бессмертие? Стоило Теорату начать торги, и присутствующие в жадности принялись бороться друг с другом, перебивая ставки.

Первым покупателем, давшим баснословные тридцать тысяч золотых сеттов, стал правитель Бахро от лица короля. Никто не предложил больше, так что в обмен на сундуки с золотом и драгоценностями, заранее подготовленные, в зал внесли бессмертного Мелиная, пока в комнате неподалеку остались другие узники, в том числе Филипп.

Теорат выманил бессмертие из Мелиная. Приняв бессмертие в себя, правитель Бахро потерял сознание. Рабы бережно вынесли его в покои, а оставшиеся покупатели, увидев благополучный исход, тут же стали предлагать просто немыслимые суммы. Как обезумевшие, они выписывали бумаги на землю, чины, рабов, жен и своих детей. Добрались до пятидесяти тысяч золотых. Купили Амелотту де Моррен, которая последовала за Мелинаем. Следом купили и Инсо Кимского.

Однако Арушит зашел в зал, а купленный Барден Тихий не погиб. Обряд прервали, и ярла, с выпученными глазами, всего в крови, оттащили прочь. Торги прекратились. План Теората быстро обобрать господ до нитки порушился, а сам барон стоял со взглядом коршуна над трупом одного из господ, что и стало причиной остановки торгов. Труп лежал в луже собственной рвоты и крови, лицо его пожелтело и распухло.

Вдоль стен в отодвинутых от стола креслах сидели другие участники торгов в окружении охраны и прислуги. Еще двум господам поплохело, и вокруг них вились веномансеры, отпаивая противоядиями.

– Что такое? – воскликнул Арушит. – Что произошло?!

– Вы пытались отравить нас, чтобы присвоить наши богатства! – истерил один из господ.

– Я слишком ценю свою репутацию, чтобы действовать так низко, – прервал его барон, затем обратился ко всем: – Почтенные и достопочтенные, торги откладываются! Мы продолжим завтра, а пока разойдитесь по покоям, чтобы я мог заняться расследованием. Прошу отнестись к этому с пониманием!

Один из веномансеров попробовал крови мертвеца, поднялся с колен и сказал:

– Желтый орех… Точно он… Тут не только по вкусу крови понятно, но и рвота, и лицо желтоватого цвета.

– Откуда здесь взяться яду?! – вопил в ярости Арушит.

Впрочем, все было ясно и так. И без того не терпящие друг друга господа уже переглядывались. Уж не хочет ли кто посчитаться с недругом, пока есть возможность? Уж не игры ли это Теората, решившего, что он справится и без южанина? Уж не игры ли это самого южанина, который не доверял барону? А может, они объединились против господ, чтобы присвоить их сундуки с золотом?

Торги прекратились.

* * *

Под вечер Теорат и Арушит сидели в Малом зале перед камином. Арушит в открытую прожигал барона огненным взглядом, пока тот размышлял, прикрыв веки, и посматривал в огонь.

– Ну так что? – не выдержал южанин.

– Не мешай, – медленно произнес барон. – Я думаю…

– Что тут думать-то? То, что это желтый орех, подтвердили все веномансеры. Орех достаточно легко пронести, он почти не пахнет и безопасен, пока не раскрошить скорлупу. Им мог воспользоваться даже слуга! Причем не наш, а принадлежащий покупателям, – проговорил Арушит. – У нас в замке собрались отъявленные лжецы, убийцы и предатели. Искать бесполезно!

– Если это повторится, у нас возникнут проблемы.

– Зачем этому повторяться? Или вы думаете, что это я?! – зашипел Арушит. – Вы сами знаете, Теорат, для меня наше дело превыше всего! И что моими действиями всегда руководила месть клану Сир’Eс, которую я привожу в исполнение. Я помню, каким стал мой старик, когда…

– Умолкни, – перебил барон, поморщившись, и отвернулся.

– Я клянусь вам, что это не…

– Довольно! Я знаю, это не ты.

– Тогда почему это может повториться? – не понимал Арушит, негодуя.

– Может и не повториться, но подготовиться следует. Пусть господа пользуются только своими веномансерами, а не твоими. Пусть люди на грядущих торгах ничего не пьют и не едят, а являются уже сытыми. Все должно проходить через руки их слуг и рабов. Только так… Скажи об этом управителю.

– Может, предложить им участвовать в торгах через посыльных, чтобы они, например, отправляли рабов со ставками к вам? Так безопаснее.

– Так ты все испортишь. Рынок – это воплощение жадности, Арушит. А там, где жадность, есть и страх потери. Поэтому я собираю их вместе, чтобы они видели лица друг друга, представляли, как кому-то достанется бессмертие, а кому-то нет, – сказал Теорат и навалился на бок в кресле в раздумьях. – То, что произошло сегодня, может сыграть нам на руку. К завтрашним торгам господа подготовятся и озвучат куда большие суммы, а те, кому не хватает золота, отправят посыльных в Йефасу.

– А что там?

– Отделение банкирского дома Инсо Кимского.

– Это один из бессмертных, которого мы продали?

– Да, так и есть.

– Что с того, что они отправят посыльных туда, если Инсо уже убит!

– Я – второй хозяин его банка, – умей Теорат улыбаться, он бы сделал это. – Все уже подготовлено. Господа возьмут займы у меня, чтобы потратить их у нас же. Возьмут под большие проценты, потому что жадность вынудит их.

Потрясенный Арушит остыл, понимая, насколько досконально барон все продумал. С ним говорили холодно, так холодно, что к южанину закрались сомнения: не может ли все же Теорат быть замешан в отравлении на торгах? Не он ли сделал это, чтобы повысить ставки? Или это что-то другое?

– Может, это наемные гильдии? – осторожно предположил южанин. – О торгах должны были узнать.

– Не думаю.

– А Раум? Она повсюду, – поднял глаза Арушит.

– С ней что-то случилось.

– Как это? Вы имели с ней дела?

– Приходилось пару раз. Но в последнее время связные этой гильдии пропали отовсюду. А Раум, пожалуй, единственная способна добраться до нас сквозь всех наших слуг – она, и правда, вездесуща и опасна. Если это не гильдии и не господа, то остаются только наши. Прислуга, охрана, веномансеры… Ты прибыл с шестью веномансерами и двумя десятками охраны и прислуги.

– И они все мне преданы!

– Их преданность держится на твоих обещаниях, – увидев, что его хотят перебить, барон вскинул руку. – Даже если ты пообещал веномансерам много золота, кто-то мог пообещать еще больше. Проверь каждого – от слуг до веномансеров. Заставь их испить Гейонеш, о котором я тебе писал.

– Вы бы лучше занялись своей прислугой! – воспротивился Арушит. – Вы, барон, умны и хитры, но это не значит, что предатель не у вас! И я уже проверял их всех Гейонешем!

– Неужели всех? Каждого?

– Да! – Арушит замялся, но потом еще раз ответил утвердительно: – Всех до единого! Я подготовился к приезду в замок!

Теорат лишь кивнул, переплетя длинные пальцы и прищурившись на огонь в камине. «Выбрали для отравления желтый орех, который не пахнет, – размышлял он. – Графины проходили через несколько веномансеров, которые проверяли их. Но и после этого графины разносила прислуга, которая могла успеть подсыпать яд. Однако зачем? Сомневаюсь, что господ пытались отравить враги за пределами замка, потому что этот замок слишком отдален. Господа же, чтобы травить друг друга, вполне знакомы. Скорее всего, замешана прислуга, потому что графины были одинаковыми и веномансеры проверяли их, не зная, какой куда попадет. Значит, надо проверить Гейонешем прислугу, которая накрывала столы. А еще надо поспешить с вытаскиванием воспоминаний из Горрона де Донталя. Он знал намного больше, чем показывал. Нельзя упустить такой шанс».

* * *

Следующим днем, когда вызванная из-за отравления шумиха спала, господа