Ратибор. Возмездие - Александр Фомичев

обиды оказались мигом забыты; только что добро мутузившие друг дружку противники начали по-приятельски брататься; недавние непримиримые соперники славно выпустили пар, оставив на поле боя всю злость, неприязнь, раздражение да огорчение.

Ратибору, который, собственно, и изменил течение неудачно складывающейся битвы, также восторженно хлопнули несколько раз по плечу, а затем поднесли пузатый жбанчик, доверху наполненный превосходным медовым кваском. Рыжегривый гигант с удовольствием осушил вожделенный кувшинчик до дна, вернул пустой сосуд румяной, розовощёкой девице, что с неподдельным интересом пожирала его томными очами, после чего развернулся, собираясь покинуть скопище окруживших его гуляк. Но в то же мгновение чемпиона Кузгара добро шлёпнули по спине, и чей-то незнакомый, басовитый голос прорычал ему на ухо:

— Ну ты, друже, и дал! Славное рубилово! Красава! Никогда такого не видел! Пахари складывались один за другим, аки берёзовые чурбачки под крыльцом! А они, то бишь наши соперники, ежели что, не лыком шиты, все с детства оглоблями махать приучены! Ты сам-то откель, воин? Чьих будешь? Меня, если что, Торчином звать. И я тут всех знаю, ты явно не из местных!

Ратибор обернулся и окинул пристальным взглядом говорившего: среднего роста крепкий, коренастый малый лет двадцати семи — тридцати на вид. Светловолосый, с округлым бородатым лицом, на котором выделялись споро наливающийся под правым глазом фингал и разбитая в хлам верхняя губа, раздувшаяся, точно от укуса шершнем. Потревоживший «рыжего медведя» незнакомец, бывший по пояс голый и взмыленный после боя, словно лошадь, долгое время скакавшая без передыха галопом, сам, в свою очередь, внимательно обежал могучего исполина одобрительным и вместе с тем цепким взором. Их напряжённые взгляды встретились, казалось, высекая в воздухе искры: оба витязя сразу почувствовали, что напротив стоит отнюдь не простой рубака.

— Из Мирграда я, — побуравив с минутку Торчина колким прищуром, наконец, соизволил проворчать Ратибор. — А зовут…

— Откуда⁈ Фе-е! — белобрысый крепыш тут же перебил дюжего ратника, не дав ему договорить, и с презрением произнёс: — Мирград, это помойная яма, и все, кто оттудова, — ента богохулы и святотатцы! Предатели родной веры! Посему как тебя величают, мне уже без надобности! Топай отсюда, кабанёнок, покудова рёбра тебе не пересчитали! — если какая доброжелательность и присутствовала изначально в очах и речи Торчина, то после упоминания столицы Медвежьего царства она испарилась напрочь, уступив место явной враждебности.

— Чего-чего⁈ — возмущённо пророкотал на всю округу огневолосый великан, а затем быстро схватил не успевшего увернуться молодчика за глотку да слегка приподнял его, так, что мыски ног Торчина еле-еле касались земли. — Чавось ты ща вякнул, хаяльник⁈ Повторить сможешь? Секира Перуна тебе в зазор между пампушками, вот же клеветник срамный! Да чтоб у тебя грибы на маковке выросли! И на заднице! Желательно мухоморы!.. — Ратибор был страшен в гневе.

Тем временем Торчин, судорожно вцепившись обеими руками в могучую лапищу «рыжего медведя» что есть сил, пытался вырваться из стального хвата. Но всё было бесполезно; железные пальцы рыжебородого богатыря, словно тиски, сжали горло местного бойца, не позволяя ему ни вымолвить что-либо, ни толком вздохнуть.

— А ну, пусти нашего воеводу! — Ратибора угрожающе окружили недавние союзники по драке. — По-хорошему! Иначе…

— Иначе что⁈ — мгновенно взорвался рыжебородый витязь, затем хмуро оглядевшись. Всё-таки вспышки ярости у могучего исполина хоть с возрастом и стали чуть тише и реже, но совсем уходить и не думали. Особливо у Ратибора «полыхало» от угроз любого вида и толка. — Да я вас тут сейчас всех положу, зайки серые!..

Обступившие чемпиона Кузгара бойцы неодобрительно насупились, а после, многозначительно переглянувшись, сжали кулаки да изготовились скопом накинуться на «рыжего медведя».

«Чужак, конечно, помог нам в сече. Но всё же он не из наших. А Торчин — свой!..» — схожие мыслишки промелькнули в головах воинов Пчелиного княжества, всё теснее сжимавших кольцо вокруг набычившегося Ратибора.

— Стойте! Достаточно! — за секунду до нового побоища вдруг недалеко раздался звонкий мальчишеский крик. Совсем молодой, но такой повелительный. Хозяин сего юного голоса явно привык отдавать приказы, несмотря на то что ему не стукнуло ещё и одиннадцати лет. — Этот огневолосый потапыч со мной! Он мой друг, посему — отвалите от него, пустобрёхи!

Скопище ратников с зеваками развернулись и поражённо уставились на княжьего отпрыска, подъехавшего на Бублике к месту действия и надменно взирающего на ватагу окруживших Ратибора бойцов. С возвращением домой некая спесивость, обычно присущая высокородным баловням и вроде бы не свойственная Воисвету, всё-таки не замедлила проявиться и в юном наследнике местного престола.

— Княжич! Княжич вернулся! — радостно понеслось по рядам. Мальчика явно узнали. И вот сначала один дружинник, за ним второй, третий, а следом и весь честной люд, от мала до велика, принялись опускаться на одно колено и склонять головы перед единственным сыном князя Годислава, правителя Пчелиного государства.

— Отпусти нашего воеводу, Ратибор, — Воисвет с лёгкой улыбкой посмотрел на рыжегривого гиганта. — Он уже еле дрыгается. Придушишь ещё ненароком!..

— Он облил помоями меня и мой дом!.. — рыжебородый витязь, всё это время продолжавший держать Торчина за горло, нехотя разжал медвежьи тиски, и светлокудрый забияка шумно грохнулся на задницу. — Впрочем, уже догадываюсь почему. Возможно, у него повод и взаправду имелся на столь дерзкую речь. Потому ещё башку вашему вояке и не открутил. Но извинения не помешали бы! Ибо негоже всех под одну гребёнку!..

— Княжич!.. — между тем сдавленно прохрипел с земли Торчин, растирая посиневшую гортань, на которой явственно проступали фиолетовые отпечатки пальцев Ратибора. — Ты воротился! Но как, во имя Сварога, ты смог…

— Вот этот витязь, благодаря которому вы сейчас одержали победу в куче-мале, освободил меня из плена, пред тем отправив свору ночных шакалов на корм земляным червям!