Наномашины, Кошмар Академии! Том 10 - Николай Николаевич Новиков

«Эм… эм-м-м-м-м!», — я нервно заозирался, — «Ох, блин, блин!».

Я быстро забежал в комнату, оделся и побежал во двор, пока никто не увидел моего нового «друга».

— Михаил⁈ Дед⁈ Ты чё тут забыл⁈

— Проверка, — ответил ходячий небесный горн.

— А хотя бы ПРЕДУПРЕДИТЬ ты не мог? Ну не знаю… смс-ку там отправить? Или хотя бы в окно постучать? А если бы я не заметил⁈

— Два дня ты не замечал.

— ДВА ДНЯ⁈ — заверещал я, а затем устало потёр переносицу, — Ох, какой кошмар, какой ужас…

— Бойся желаний своих, Апостол. Не ты ли желал «суеты»?

— Ты ещё и всё слышишь?..

— Ты в тени Сола. Я властен над тенью этой. Потому меня видишь лишь ты, и лишь на свету.

Я хмурюсь, вообще не понимая о чём эта плесень.

— Сол? — спрашиваю я, — Это какой-то ваш крутой воин?

— Это… больше, чем существо. Больше, чем кто и что-либо.

И он, совершенно не щура золотые глаза… поворачивается на Солнце. Ты без всяких сомнений понимал, что смотрит он ровно на него, а не на что-то рядом или на пути.

Я хмурюсь, и пытаюсь посмотреть туда же, но конечно же мне тяжело, и я сильно щурюсь.

— Там кто-то живёт? Живёт на Солнце⁈ — прикрываю глаза рукой.

— … — он не ответил.

Хмурюсь ещё сильнее, потирая уже болящие глаза. Ничё не понимаю. Не может же Солнце быть… ну… живым?

«Рой, мы что-то читали про Сола?»

«Нет. Только сериал про адвоката. Но полагаю, написание там иное»

Тень Сола… свет солнца типа? То, что Михаил сильнее на свету — кажется вполне логичным и легко представляется. Но вот остальное…

Ничё не понимаю короче.

— Кое-кто желает разговора с тобой.

Смотрю на Михаила, и понимаю, что рядом возник ещё человек. И первым у этого человека я увидел… грудь. Она буквально была дальше, чем остальное тело. Ну и сразу же понятно кто это.

Каритас — Благодетель Любви.

Да уж, женщина, любви в тебя действительно поместится на всех… большое у тебя сердце, мать, большое…

Окончательно повернувшись, я так же замечаю, что имперский дворец вокруг пропал, и мы будто стоим посреди неба на белоснежной платформе. Но телепортации я не чувства, так что скорее всего иллюзия и закрытая приватная комната для разговоров — чтобы служанки не подглядели.

— Здравствуй, мой любимый малыш! — улыбнулась розоволосая красавица в белых одеяниях.

— Ой ну ладно, тоже скажешь «любимый», — я покраснел от комплиментов такой тёти, — А что нужно? Хотите меня Апостолом сделать? Я — согласен!

— Ой, какой предприимчивый мальчик! — распахнула она глазки.

— Хе-хе, ну е-е-е-есть такое, — продолжаю крутиться.

— Нет, милый, Апостол у меня уже есть. Ты даже его знаешь. Его многие знают. Но ты — лично.

Задираю бровь, пытаясь вспомнить кто это.

Я знаю его лично⁈ Но кто? Мама, бабушка? Да нет, бред, они бы сказали. Бингус⁈ Розовый же. Но вряд ли — я поверю, что он воплощение Хаоса, нежели Любви.

И знаете, вот когда об этом сказали, ответ будто становится очевиден уже спустя пару секунд раздумий. Ну вот кто подходит роль Любви из моего окружения?

— Евгений? Розовая шуба, всех называет любимками и пупсиками, и все сотрудники такие же, — спрашиваю.

— В точку, — подмигивает красавица, — Евгений — Апостол Любви.

— Ну да, имеет смысл, — качаю головой, понимая, насколько всё оказалось просто, — Хорошо, но если не это — то что?

И вот тут улыбка Любви начала медленно исчезать.

Точнее нет, не так. Она никуда не делась. Она стала… грустнее, что ли. Это уже не восхищение милым ребёнком, это грустные и тёплые воспоминания — слишком часто я уже видел такие улыбки.

— Как там… Люксурия? Моя сестрёнка… – спросила она.

А… понятно.

— Экстравагантная, странная. Заигрывает со мной постоянно. Ну как обычно. Вот, бордели будут сейчас делать — значит скоро увидимся.

— Всё так же не любит одежду? — её улыбку наполняет всё больше воспоминаний.

— Терпеть не может! — я хмыкаю в ответ, понимая, что мы реально про одно существо.

— Ясно…

Я внимательно смотрю на женщину, понимая, что не просто так она решила это спросить. Даже высших существ с Небес что-то гложет, ха? Наверное, оно и не удивительно — они ведь не концепция, как Порядок. Это ведь те же создания с разумом, просто с силой и ответственностью.

— Можно… тебя попросить? — неуверенно сказала женщина, — Раньшея не знала, как этого добиться, но… нет. Не так, — она протяжно выдохнула, качая головой, — Раньше я боялась это делать. Но увидев тебя, твой Геном, твою связь с Люксурией и то, какой ты хорошенкий и милый, то может… может ты дашь мне той смелости, что мне недостаёт…

— Слушаю.

— Можешь передать сестре… что я… — она поджимает губы, и спустя секунду протяжно выдыхает, собираясь с силами, — Я по ней скучаю. Что я всё ещё её люблю, и я хочу с ней поговорить. Нам… давно бы стоило это сделать.

Я вздыхаю.

— Ладно, — киваю.

— И что, даже не спросишь причину и не покопаешься в нашем прошлом? Это ведь ключ к манипуляциям надо мной и Люксурией, — хмыкнула она, — Сможешь давить на наши хрупкие девочкины чувства…

— У меня особые отношения с копанием в прошлом. В моём все пытаются копаться — все об этом жалеют, — вздыхаю, качая головой, — А я не глупый — урок усвою и не на себе. Что-то вы там не поделили, и я только за, если семья воссоединится и не будет ругаться. Не то, чтобы мне не интересно ваше прошлое, но… вытягивать не буду. Сами расскажите.

Любовь тепло улыбнулась, глядя на меня как на родного и милого ей человечка.

— Ты такой славненький, Миша. Не было бы Евгения, сделала Апостолом бы тебя, — тихо сказала она, откровенно мной любуясь, — Ты очень хороший мальчик. Правда. Я сразу это поняла.

— Поэтому все небеса сошли с ума при моём виде? — задираю бровь.

— Они просто боятся. Но ведь облик и прошлое не определяет настоящее, и тем более будущее, ведь так? — подмигнула она.

— Дай бог… дай бог.

— Ха-ха,