Микстура от попаданки - Анастасия Александровна Гудкова

- Так ты же не руками, - удивилась я. - То есть, это же магия, так? Разве от нее портятся руки?

- Ну... Тут нужно выбрать что-то одно, Аннабель, - вздохнула подруга. - Понимаешь, бытовая магия руки, конечно, не портит, но она как бы оттягивает на себя твой целительский дар. Так что ты права, в полную силу можно использовать только одно: или шить, или исцелять страждущих.

Ну да, все как в привычной жизни. Либо ты хороший врач, либо у тебя дома пирожки и сияющая чистота. Даже ко мне, косметологу, без конца бегали приболевшие соседи: то давление померить, то поставить систему. Хотя тысячу раз объясняла, но разве тех, кто находится на грани отчаяния, можно в чем-то убедить?

Мы вышли из дома, когда крохотный городок только просыпался. Суетливый, наверное, из-за того, что располагался вплотную к столице, и невероятно дружелюбный. Я и сама боялась себе признаться в том, что мне начинали нравиться узкие уютные улочки, вымощенные камнями. По обе стороны теснились небольшие дома с разноцветными крышами и обязательно палисадниками. Судя по буйству цветов и красок, местные активно соревновались в садоводческих умениях. На мой взгляд, победил сад, расположенный прямо около лекарского кабинета: здесь даже пытались выложить некое подобие живого цветочного узора.

Эмили свернула, не доходя до лекарского кабинета всего один поворот, а я, повернув, застыла от удивления: весь крохотный проулочек в ранний час был наполнен гомонящими людьми, судя по одежде, весьма небедными. Кто-то всхлипывал, вытирая слезы белоснежным платочком, кто-то надсадно кашлял, а визгливая девочка с рыжими косичками задорно чесала руки, несмотря на мольбы матери остановиться.

Я на всякий случай прокралась к лекарскому кабинету окольными путями, вовремя вспомнив, что имелся еще и черный ход. Вот только не успела я его открыть, как меня тотчас схватила за шиворот, будто нашкодившего котенка, Гризельда, и весьма бесцеремонно втащила внутрь.

- Ты за это ответишь, Аннабель! - прошипела она.

- Что случилось? - удивленно спросила я.

- Все эти люди ищут тебя! - прорычала обычно спокойная Белла. - Признавайся, гадина, что ты натворила?!

Глава 17

Хороший вопрос, жаль, ответа я на него не знаю. Хотя бы потому, что все эти люди были мне незнакомы, и я, даже если бы очень захотела, не смогла бы найти какую-то логичную связь между ними, кроме очевидной: стоят перед лекарским кабинетом, кашляют, чихают и чешутся. Все они больны и зачем-то, если верить Гризельде, ищут меня.

- Они что-то сказали? - насторожилась я. - Все сразу?

Потому что если все сразу, то в голове сразу возникает яркая и отнюдь не радостная картинка охоты на ведьм. И в роли ведьмы, вот где ужас, выступает единственный человек, который просто разбирается в медицине, доказательной, к слову!

- Не сразу, - призналась Белла. - Они подходили постепенно и все спрашивали тебя. Мы пытались пригласить их на прием, но они отказывались, требуя целительницу с колдовской тряпкой.

- С чем?! - охнула я. Такого мракобесия я еще не встречала. Они что, всерьез полагают, что я им мокрой ветошью по темечку наколдую?!

- Так что признавайся, гадина, что натворила?! - зарычала Гризельда, оттесняя меня к стене. - Кого и чем ты лечила?!

Надо сказать, что черный ход, через который я зашла, граничил с крохотной кладовкой, так что Гриззи могла и не стараться - кто-то из нас в любом случае оказался бы прижат.

- Да никого, - пожала я плечами. - Дала дружеский совет, к счастью, помогло.

Гризельда недоверчиво уставилась на меня, поджала губы, размышляя о чем-то, а потом вдруг отодвинулась, впуская меня в кабинет, и прошипела:

- Вот не делай людям хорошего, не получишь дурного! Отогрели тебя. сироту, отмыли, одели, и чем ты нам отплатила?!

Я удивленно посмотрела на девушку. Вот она это сейчас всерьез?! Там, кажется, еще пара ключевых глаголов потерялась, тоже на "о": обманули и ограбили. Я бы непременно высказала это все лессе, но что-то мне подсказывало, что прямо сейчас этого делать не стоит. Я слишком мало была знакома с законами этого мира, чтобы быть уверенной, что мне удастся что-то отстоять прямо сейчас.

Если ориентироваться на рассказ Эмили, я даже совершеннолетней по местным меркам не была. Так что выходов было несколько: оставить все как есть, дождаться, пока старшая лесса Лафер выдаст меня замуж за своего ставленника, и я потеряю любую перспективу на получение наследства или освоиться и придумать какой-то действительно рабочий вариант, как избавиться от навязанной опеки, вот еще выяснить бы, кем, и вернуть дом родителей, лавку и что еще там мне должно причитаться.

Точнее, не мне, а Аннабель. Но что-то мне подсказывало, что в ее теле я застряла надолго, если не сказать, навсегда. Судя по испугу в глазах доктора, который я видела перед тем, как аллергический отек лишил меня возможности дышать, врач замешкался и помочь мне не успел. А вот куда при этом вылетел дух Аннабель, я старалась не думать, ни один из вариантов мне не нравился.

Так что, единственным выходом пока было принятие. Итак, я - Аннабель Лион, спасибо Эмили за то, что и это напомнила, сирота на попечении лессы Лафер. На этом и остановимся.

Я взяла было одну из тряпок, неаккуратной кучей сваленых в углу кладовки, и собралась было пойти что-нибудь отмыть, благо, в лекарском кабинете, несмотря на мои старания, все еще были места, куда я не добралась, но Гризельда решительно выдернула тряпку из моих рук.

- Ну уж нет, Аннабель, - процедила она. - Сегодня ты будешь раздавать дружеские советы! И только попробуй с нами спорить, мигом останешься без единой монеты! Поняла?

Я-то поняла, но как можно было одновременно раздавать дружеские советы, иными словами, лечить пациентов, при этом не споря с лессами Лафер, собирающимися творить лютейшую дичь? Задача была не то что со звездочкой, скорей уж олимпиадного уровня.

- Поняла, - на всякий случай кивнула я, понимая, что Гризельда не угомонится, пока не дождется от меня ответа.

- И вот еще, - оскалилась она. - Надеюсь, ты знаешь, что полагается за целительство без диплома магической академии или верительной грамоты короля?

А вот это было интересно. Раз уж в ход пошли угрозы, значит, положение сестер