Обретение Дара - Аргус

не жить со мной на одной земле, не ходить со мной по одной почве и не дышать одним воздухом! Надеюсь, Господь всемогущий, в милости своей, простит меня и за мысли эти и за действия! — решительно произнес старик.

— Что Вы имеете ввиду? — не понял Смирнов.

— Ваня, в Российской Империи нет смертной казни за совершенные уголовные преступления. Если мы найдем этих душегубов, максимум что им грозит, так это каторга. И не гарантия, что пожизненная. И то, если мы докажем присяжным факт совершения ими этого злодеяния. Никогда я не думал, что я — слуга закона — скажу такие слова. Но думаю, что нам, Ваня, придется взять свершение правосудия в свои руки!

— Я к этом давно готов, — спокойно ответил доктор.

— Ты — врач, и готов убить человека? — поразился Грановский.

— Это не люди. Люди не способны сжечь молодую женщину и маленького ребенка живьем. Слушать спокойно, как они задыхаются, корчатся от боли и зовут на помощь, и ничего не сделать! Повторюсь! Это не люди! Это бешеные собаки в человеческом теле. Убить их — это долг каждого порядочного гражданина, чтобы очистить общество и обезопасить мирных, ни в чем не повинных людей, от всякой нечисти. А тем особливо — это долг мужа и отца! — твердо ответил вдовец.

Глава 5. Энергетические следы

— Согласен. Я рад, что у нас с тобой одинаковые мысли, — обрадовался Казимир Христофорович, — тогда я продолжаю. Решил я проследить за этим субчиком. И вот, представь себе, иду за этим купцом по улице, а к нему с криком подбегает какой-то пьянчуга и горланит на всю округу:

— Здорово, Козел!

Тот сразу набычился и говорит:

— Какой я тебе козел, рвань подзаборная!

— Брось, Осип, это же я, Бес! Мы с тобой вместе славно тут шалили! А ты потом вдруг исчез, как в воду канул!

— Ты чего брешешь? Не иначе как белены объелся. Не шалил я с тобой, бродяга! На себя и меня посмотри! Где ты и где я? Пошел прочь, прочь пьянчуга, я сейчас городового кликну. Или в ухо дам! Пшел прочь!

Пьяница разочарованно отошел от него, что-то недовольно бубня себе под нос. Я тут же подошел к нему. Потом вытащил и показал ему серебряный рубль. Он сразу оживился и красные от пьянки глаза алчно заблестели.

— Что угодно, господину? — спросил он любезно, с вожделением глядя на монету.

— Господину угодно узнать, кто этот невоспитанный купчина, которые так недостойно обошёлся с тобой, — не растерялся я.

— Обознался я наверное, — вздохнул оборванец, — но так уж он похож на моего дружка старинного! Много лет прошло с тех пор. Не удивительно, что обознался.

— Расскажи мне все про того дружка, и я тебе дам этот рубль! — пообещал я ему.

— А не обманешь, барин? Мне здоровье поправить бы надо. С утра капли божественной влаги во рту не было.

— Расскажи все, так сразу и поправишь!

— Хорошо, — нехотя кивнул горький пропойца, — это было лет уж тридцать как назад. Была у нас компания друзей. Молодые мы все были. Любили кутить и безобразничать, но так, без увечий и смертоубийства. Так вот был среди нас один такой особенный… сын купца — Сидоров Осип. Всегда при деньгах и наш главный заводила. Но злой страшно. Слово поперек себя не терпел, сразу в драку лез. Да надоела его отцу такая распутная жизнь своего сынка! И он нам жаловался, что отец хотел лишить его наследства и выгнать! И вот, в один из дней, исчез Осип! Мы думали, что его отец услал куда подальше. А потом оказалось, что не только Осип, а вся семья исчезла без следа. Бросили все и исчезли. Наверное, решили, что спасти своего сынка можно только уехав в другое место, — вздохнул бродяга, — много воды с тех пор утекло. Из нашей компании: кто остепенился, кто разорился, а кто и спился навроде меня. Как родители мои померли, так моя жизнь под откос и полетела.

— Ну и что? — спросил я его.

— Ну так, этот купец чисто Осип Сидоров! И голос тот же, да и повадки. Видели, как он на меня цыкнул? Только бороду отрастил и хромает сильно! — пояснил алкоголик.

— Понятно! А почему ты его козлом назвал?

— Ну как же, — усмехнулся его собеседник — он же Сидоров. Сидорова коза. Отсюда Козел!

— А он не обижался на такое прозвище? — удивился я.

— Так его мы так меж собой только называли. А сейчас не сдержался, — вздохнул бродяга.

— А ты почему Бес?

— Фамилия моя Бессонов. Поэтому Бес! — пояснил бродяга и я отдал ему рубль.Потом продолжил наблюдение за этим Горшковым. А в Сибирь — по его месту жительства — послал телеграмму в полицейское управление. Наблюдение ничего не дало. Я думал: нет ли у него сообщников? Но никого не обнаружил. А сегодня пришла телеграмма из Сибири.

— И что там? — с нетерпением спросил доктор.

— Да, действительно, есть такой купец первой гильдии Горшков Аристарх Пантелеймонович.

— Значит бродяжка все-таки ошибся? — с разочарованием произнес Смирнов.

— Как сказать, — усмехнулся Грановский, — только все дело в том, что тот Горшков был убит при ограблении его дома, вместе с домочадцами, три года назад. Дом сгорел. А тут у нас он появляется воскресшим. Или появляется кто-то другой с его паспортом?

— Если это Осип Сидоров, то зачем он вернулся и еще с чужими документами? — не понял доктор.

— Это понятно. Там, в Сибири, настоящего Горшкова очень многие знали. Оставаться там и пользоваться чужим паспортом он не мог. Это с одной стороны. Но есть еще что-то, что не дает ему возможности появиться тут под своим настоящим именем, — задумчиво произнес старый сыщик, — вот что я скажу. Все ниточки, как я вижу, ведут к этой сгоревшей даче. Нужно ехать туда и тщательно ее осмотреть.

— Завтра и поедем! Казимир Христофорович, я должен Вам кое о чем рассказать. Что со мною произошло, когда я шел домой.

И Смирнов рассказал другу о своем видении и находке ножа. Внимательно выслушав, не перебивая, старый сыщик рассмеялся:

— Вот хитрый жук, этот городовой! — потом стал серьезным и спросил: