Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр

– Города!

– Он был бы у ее ног – захоти она этого. Но Джесс не пожелала жить под каменным небом. И она ушла оттуда, ушла с пустыми руками. Чтобы самой делать свою судьбу. Чтобы жить своей жизнью. Чтобы быть свободной. А теперь, теперь… Все, что она так любила, недосягаемо для нее. Как я могу посоветовать ей возблагодарить судьбу, если она понимает, что уже никогда не сможет брести по пустыне, никогда не найдет мне алмаз для сережек какого-нибудь богача, никогда не сможет объездить нового скакуна и никогда – слышите, никогда! – не сможет лечь с любимым человеком?

– Я не знаю, что сказать. – Снейк пожала плечами. – Но если вы с Алексом будете воспринимать то, что случилось с ней, как трагедию, ее жизнь превратится в кошмар.

Перед самым рассветом жар немного спал, но как только взошло солнце, температура воздуха снова резко подскочила. Лагерь был разбит в тени, но даже под прикрытием каменного выступа жара ощущалась почти физическим бременем.

Алекс все храпел. Мередит лежала рядом, безмятежно раскинувшись во сне, не просыпаясь от храпа и обвив свою жилистую руку вокруг шеи Алекса. Снейк лежала прямо на полу, лицом вниз, раскинув руки. Мягкие ворсинки отпечатались на ее щеке и повлажнели от пота. От пульсирующей боли в руке Снейк долго не могла заснуть, но и подняться у нее тоже не было сил.

Незаметно для себя она впала в какую-то полудрему, и в видениях ей явился Аревин. Она видела его даже более явственно, чем наяву. Это был странный сон, по-детски целомудренный. Она лишь успела коснуться его кончиками пальцев – и тут образ его стал тускнеть, бледнеть, расплываться. Снейк в отчаянии потянулась к нему – и тут проснулась, с бешено бьющимся сердцем, задыхаясь от желания.

Джесс пошевелилась. С минуту Снейк лежала неподвижно, затем с трудом заставила себя встать. Она оглянулась на Алекса с Мередит. Юноша спал счастливым беззаботным сном молодости, дарующим мгновенное забвение. Лицо же Мередит бороздили морщины и складки глубокой усталости, черные блестящие короткие локоны слиплись от пота.

Снейк не стала их будить и уселась подле Джесс, неподвижно лежавшей на животе – так, как они положили ее. «Она притворяется, что спит», – догадалась Снейк. Изгиб руки, напряжение стиснутых пальцев выдавали ее. Притворяется или пытается заснуть, как и сама Снейк. «Нам обеим очень хотелось бы уснуть и забыть все, что случилось», – подумала она.

– Джесс, – тихонько позвала она, – Ну Джесс, отзовись…

Джесс вздохнула, и рука ее соскользнула на простыню.

– Алекс сварил тебе бульон. Выпей его, когда придешь в себя. И вина тоже – если захочешь.

Едва заметное движение головы: «Нет». Хотя губы Джесс просто обметало от жажды. Снейк не могла позволить ей доводить себя до полного истощения, но и принуждать Джесс тоже не хотелось.

– Зачем? – прошептала Джесс.

– Джесс…

Джесс накрыла ладонью руку Снейк:

– Все в порядке. Просто я хорошенько обдумала то, что случилось. Во сне. – Снейк вдруг обратила внимание на россыпь золотистых крапинок в карих глазах Джесс. Зрачки были крошечные-крошечные. – Я не могу так жить. И они тоже не выдержат этого. Да, они, конечно же, попытаются – и загонят себя. Послушайте…

– Не надо, Джесс… – умоляюще прошептала Снейк. Ее вдруг обуял такой безотчетный ужас, какого она никогда не знавала прежде.

– Вы можете мне помочь?

– Только не умереть! – взорвалась Снейк. – И не просите меня о такой услуге!

Она вскочила и вылетела из палатки. Зной всей тяжестью обрушился на нее. От него просто некуда было скрыться. Вокруг вздымались в небо отвесные стены каньона, громоздились горы битых камней. Снейк трясло как в лихорадке, едкий пот жег глаза. Она остановилась и попыталась взять себя в руки. Да, она вела себя просто как глупая девчонка, и теперь ей было стыдно за свое поведение, за свой испуг. Наверное, она напугала и Джесс. Тем не менее она не могла заставить себя вернуться в палатку и взглянуть ей в глаза. Снейк побрела прочь, но не к пустыне, где солнце и песок колыхались призрачным маревом, а к выемке в породе каньона, где был устроен загон для лошадей.

Лошади стояли неподвижным табуном, опустив головы и развесив уши, запорошенные пылью, и Снейк подивилась, зачем им вообще загон. Они даже не обмахивались хвостами: в черной пустыне не было никаких насекомых. Снейк попыталась отыскать глазами гнедую кобылу Мередит, но не смогла. Несчастные животные, с жалостью подумала она. Переброшенные через изгородь уздечки, сбруя, валявшаяся прямо на земле, искрились золотом, серебром и драгоценными камнями. Снейк облокотилась на обмотанный веревкой кол и задумалась, опершись подбородком о ладонь.

Внезапно послышался плеск льющейся воды. Снейк в изумлении оглянулась. По ту сторону загона стояла Мередит и лила воду в кожаную поилку, натянутую на деревянную основу. Лошади, ожив, задрали головы и навострили уши. Они потрусили к поилке, сначала не торопясь, потом перешли на галоп, толпясь и толкая друг друга с пронзительным ржанием, кусаясь и лягаясь. Они преобразились. Они были прекрасны.

Мередит стояла рядом, держа в руках пустой, обвисший, мокрый бурдюк. Внимание ее, казалось, было поглощено лошадьми, на Снейк она почти не смотрела.

– Насчет лошадей у нашей Джесс просто дар… Выбирать, объезжать… Что там между вами произошло?

– Прошу прощения. Наверное, я разочаровала ее. Я не имела права…

– Советовать ей жить? Возможно. Но я рада, что вы это сказали.

– Какая разница, что я ей сказала. Она сама должна прийти к этой мысли.

Мередит замахала рукой и гикнула. Лошади, стоявшие ближе к поилке, шарахнулись, пропуская вперед задних. Они отталкивали друг друга, опустошив поилку досуха – а потом замерли, столпившись и явно ожидая добавки.

– Увы, – сказала Мередит, – пока все.

– Наверное, вам приходится возить с собой порядочный запас воды, – заметила Снейк. – Всех ведь нужно напоить.

– Да. Но они нужны нам все. Мы приходим сюда с водой, а уходим с грузом руды и драгоценных камней, которые находит Джесс.

Гнедая кобыла просунула морду через загородку и, понюхав рукав Мередит, потянулась к ней мордой, явно прося ласки. – С тех пор как к нам присоединился Алекс, мы стали брать с собой гораздо больше… э-э-э… вещей. Предметов роскоши. Комфорта. Алекс говорит, что это производит впечатление и люди охотнее покупают у нас.

– Ну и как, действует?

– Похоже, да. Мы теперь живем очень хорошо. Я даже могу выбирать – соглашаться мне на заказ или нет.

Снейк наблюдала за лошадьми, поодиночке отходившими от поилки, чтобы укрыться в затененном