Темный Лорд Устал. Книга I - Тимофей Афаэль

«Это не просто одаренный, — подумал Лебедев, его глаза холодно блеснули. — Одаренный может повлиять на карты или кости. Этот же… он словно управляет хаосом. Он берет систему с десятками переменных и гарантированно получает нужный результат».

Для Константина Лебедева это было высшей формой искусства. Искусства бизнеса. Он не видел в Калеве мага или аристократа. Он увидел в нем самый ценный актив, который когда-либо встречал. Ходячее «нечестное преимущество». И такой актив не должен пропадать зря.

«Калев Воронов», — мысленно занес он имя в свою идеальную картотеку. — «Нужно будет навести о нем справки».

Лебедев откинулся в кресле. Он не знал, что происходит между этим Вороновым и хозяином казино Мефистовым, но был уверен в одном: кто бы ни вышел победителем из этой схватки, он, Константин Лебедев, найдет способ на этом заработать.

* * *

Финальная раздача. На столе гора фишек, эквивалентная состоянию небольшого африканского государства, как сообщила мне дух. Остались только я и дама в бриллиантах. У нее на руках был сильный сет — три дамы, и она была уверена в своей победе. Она снова много поставила, ее глаза горели предвкушением.

Я видел ее карты так же ясно, как свои — у меня на руках был полный мусор — семерка и тройка. Но я также видел в ее голове отчаянную надежду и страх. Она была уверена, что на этот раз победит. Но в тоже время я знал, что в глубине души она боялась повторения прошлого.

Я посмотрел на нее, затем на гору фишек. Скука.

Небрежно подвинул все свои фишки в центр стола.

— Уравниваю и поднимаю. Ва-банк!

Я снова поставил на кон немыслимую ставку, демонстрируя абсолютную уверенность.

Ее лицо тут же дрогнуло. Она вспомнила. Вспомнила тот роял-флеш, который появился из ниоткуда. В тоже время она видела мою невозмутимость. Ее разум лихорадочно метался, пытаясь выбраться из клетки неуверенности и я лишь усиливал это чувство легким ментальным воздействием — это была даже не промывка мозгов, а всего лишь… воздействие на примитивные инстинкты. Она пыталась найти логическое объяснение происходящему, но его не было. Только иррациональный страх перед тем, что я снова вытащу из рукава нечто невозможное.

Она не выдержала.

— Пас, — процедила женщина сквозь зубы, с ненавистью бросая свои сильные, но не показанные карты на стол.

Я в ответ лишь улыбнулся и… перевернул свои карты. Это было необязательно делать, ведь уже выиграл, но…. Ох, надо было видеть выражение лиц всех за этим столом, и особенно у этой дамы! Кажется, у нее сейчас произошел срыв. В любом случае игра была окончена и вокруг стола стояла мертвая тишина.

В этот момент ко мне подошел начальник охраны — высокий мужчина с лицом профессионального убийцы.

— Господин Воронов, — произнес он с безупречной, но холодной вежливостью. — Ваш выигрыш слишком велик для стандартной процедуры выплаты. Наш владелец, господин Мефистов, желает лично засвидетельствовать вам свое почтение и обсудить ваш феноменальный талант. Прошу вас проследовать за мной.

«Ну наконец-то, — подумал я, поднимаясь из-за стола. — Я уже начал засыпать».

Ловушка захлопнулась. Точнее, они думали, что она захлопнулась.

— Ведите, — с легкой скукой бросил я, направляясь за ним вглубь этого театра иллюзий.

Начальник охраны проводил меня до двустворчатой двери из черного дерева и, поклонившись ниже, чем того требовал этикет, буквально испарился. Я вошел без стука.

Кабинет Родиона Мефистова был воплощением дурного вкуса и показной власти. Панорамное окно с видом на ночной город, стол из цельного куска полированного обсидиана, и коллекция артефактов в защитных витринах, большинство из которых были бесполезными, но красивыми побрякушками. Сам хозяин сидел в высоком кресле, встречая меня с покровительственной, хищной улыбкой.

— Калев Воронов, — протянул он, его голос был бархатным, но с ядовитыми нотками. — Признаюсь, вы меня заинтриговали. Давно в моем заведении не было столь… одаренных гостей. Ваша удача почти сверхъестественна.

Я молча прошел в центр комнаты, ожидая, когда он закончит этот дешевый спектакль.

— Я ценю талант, — продолжил он, поднимаясь. — И я всегда готов дать ему шанс проявить себя. Поэтому мы не будем говорить о деньгах. Мы поговорим об искусстве. О настоящем искусстве контроля.

Он щелкнул пальцами.

Звук был тихим, но реальность вокруг меня поплыла. Роскошный кабинет растворился. Стены, потолок, окно — все исчезло, сменившись бесконечным серым лабиринтом из одинаковых, давящих коридоров под низким, тусклым небом. Его личный мир-иллюзия и игровая площадка.

«Какая банальность, — прокомментировала в моей голове ИИ. — Бесконечный лабиринт. Это было избито еще во времена третьей династии Некролордов».

Из-за углов начали появляться твари — сгустки чужих страхов, уродливые создания с множеством глаз и капающей с клыков слюной. Они рычали и бросались на меня, но проходили насквозь, как дым, пытаясь воздействовать не на тело, а на разум. Затем стены лабиринта начали транслировать образы — картины поражений, предательства, одиночества, смерти. Голоса шептали мне о моей ничтожности, о тщетности моих попыток.

Мефистов пытался сломить меня, используя стандартный набор псионика-самоучки. Он копался в моем сознании в поисках страхов, но находил там лишь ледяное безразличие и выжженную тысячелетиями пустоту.

Я медленно шел по его убогому лабиринту, разглядывая его творения с вежливым любопытством ученого, изучающего примитивные наскальные рисунки. Кошмары были яркими, но лишенными всякой фантазии. Он даже не потрудился создать оригинальных монстров, а лишь компилировал образы из общедоступного астрального бестиария.

Наконец, мне это надоело. Я остановился посреди очередного коридора.

— Примитивно, — произнес я вслух, и мой голос прозвучал в этом иллюзорном мире чисто и ясно, разрушая его гнетущую атмосферу. — Моя очередь.

Я не стал ломать его иллюзию. Зачем уничтожать такой удобный холст? Я просто взял ее под свой контроль.

Серый лабиринт не рассыпался. Он растаял, как восковой, и преобразился. В одно мгновение мы оказались в моем тронном зале. Огромное пространство из черного, как сама пустота, обсидиана. Высокие колонны, уходящие во мрак и огромное, во всю стену, панорамное окно, но за окном был не ночной город. За окном умирала галактика.

Миллиарды звезд скручивались в гигантскую воронку, засасываемую в черную дыру в центре. Целые звездные системы гасли, как свечи на ветру и все это происходило в абсолютной тишине.

Я почувствовал, как разум Мефистова, все еще подключенный к своей иллюзии, которую я теперь контролировал, захлебнулся этим зрелищем. Его мелкие, человеческие страхи — боязнь смерти, боли, одиночества — были просто