Побочный эффект - Вадим Юрьевич Панов

в глубине которой дремал могучий ифрит. А вот получившему от него огру выделили отдельный «обезьянник» — он до сих пор пребывал в ярости и бросался на прутья. Но не на полицейских, поскольку понимал, чем закончится нападение на представителя власти. Гоблинов увели в тот самый момент, когда Иван вошёл в участок — они согласились на мелкое хулиганство и отделались крупным штрафом.

— Зачем притащился?

— Посмотреть на твой зоопарк, — мгновенно отозвался Уваров.

— И как тебе?

— Шумно.

— Это мы ещё самых буйных успокоили, — рассмеялся начальник отдела и пожал Ивану руку. — Привет.

— Привет.

Майор Карпов был из тех, кто относился к Уварову с искренним уважением — и как к детективу, и как к человеку. В гости они друг к другу не ходили, но отношения можно было назвать дружескими.

— Из-за Мирам приехал?

— Ну, не из-за этих же придурков.

Иван вопросительно поднял брови. Карпов правильно понял намёк и кивнул:

— Продолжим в моём кабинете.

Где не было лишних ушей, в том числе — электронных, за это отвечала специальная система, которую для майора достал Иван, потому что своим специалистам Карпов не доверял.

— Что с Мирам?

— Разлом, — пожал плечами Уваров. Но тут же добавил: — Но неочевидный разлом.

— Почему неочевидный? — не понял полицейский. — Там же без экспертизы всё понятно.

— Я был знаком с Мирам. И я знаю, что она ни за что бы не перешагнула «барьер 66».

— На кладбищах целые аллеи тех, кто высчитывал каждый процент, но всё равно оказался по ту сторону барьера.

— Не про Мирам, — покачал головой Уваров.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Чего ты хочешь? — перешёл к делу Карпов.

— Неочевидный разлом — это палёный генофлекс, — выдал очевидную истину Уваров. — Мне придётся обсудить этот вопрос со всеми крупными поставщиками, но к уродам я не пойду.

Майор мрачно кивнул.

— Скажи им, чтобы дали знать, что и как.

Под «уродами» Уваров имел в виду группировку «Посбон», одну из крупнейших в городе. Она состояла из маридов, отношения с которыми у Ивана были далеки от идеальных, вот и приходилось прибегать к услугам посредника. Впрочем, не в первый раз.

— Будешь должен, — улыбнулся Карпов.

— Как обычно.

— Как обычно… — Майор бросил взгляд на подавший голос коммуникатор, нажал кнопку «Перезвоню» и медленно продолжил: — Не думаю, что эта дрянь — если она существует — идёт от Шамиля. «Посбон» с поставщиками жёстко работает, не хотят палиться с палёным. У них, конечно, есть связи наверху, их прикроют… Но прикроют от кого угодно, кроме Биобезопасности. Особенно учитывая твои отношения с Шамилем. С вами мариды проблем не хотят, поэтому жёстко прессуют поставщиков. У них ни разу не было палёного генофлекса.

— Я знаю, — кивнул Иван, гоняя зубочистку из одного уголка рта в другой. — Но пусть скажут.

— Хорошо. Это всё?

— Почти. — Уваров поморщился. — Меня смущает, что я ничего заранее не знал о том, что возможно появление партии палёного генофлекса.

— А обычно знаешь?

— Обычно ходят слухи, а тут — тишина.

— По шапке получил?

— По шапке не получил, у нас другие отношения.

Но меня смущает…

Иван намеренно замолчал, и Карпов понял почему.

— Я тоже ничего не знал. — Майор выдержал пристальный взгляд детектива первого класса и повторил: — Я ничего не знал, никаких намёков от осведомителей. К тому же ты сам до конца не уверен, что речь идёт о палёном генофлексе.

— И это меня тоже смущает.

— Что ты имеешь в виду?

— Если никто из нас не слышал, что в город идёт палёный генофлекс, может, дело не в нём?

— А в чём?

Уваров вздохнул и посмотрел Карпову в глаза. Молча посмотрел.

///

Выйдя из отдела полиции, Кармини, в отличие от большинства освобождённых участников потасовки, не стал торопиться оказаться от него подальше: не двинул прочь быстрым шагом, а то и вовсе бегом, как поступили гоблины; не прыгнул в заранее вызванное такси, как вампиры; не залез в кузов пикапа, попутно обнимаясь с встречающими друзьями, как лохматый огр. Выйдя из отдела, Кармини остановился, вытащил из кармана умные очки, но надевать не стал, держал в руке, разглядывая улицу без подсказок программы дополненной реальности. Разглядывая так, словно впервые здесь оказался и хотел увидеть её настоящую, такую, какая она есть на самом деле. Или же так, словно давно здесь не был и вспоминал старые дома, одновременно подмечая случившиеся изменения — то был странный взгляд.

— Чего раскорячился?

— Ходить забыл?

— Дай пройти!

Мимо Габриэля прошагали освобождённые мариды, причём один из них нарочно толкнул мужчину плечом, но ответа не последовало. Кармини надел очки, отказался от мгновенно поступившего предложения: «Вызвать такси? Да. Нет» и медленно пошёл вверх по улице. На этот раз — изучая её сквозь пелену подсказок приложения дополненной реальности.

«Предупреждение! Вы находитесь в Миле Чудес, районе с аномально высоким уровнем уличной преступности и минимальным количеством систем наблюдения. Если у вас нет веских причин оставаться, пожалуйста, покиньте Милю Чудес, чтобы не стать жертвой…»

Убрать это предупреждение было невозможно, только перевести в разряд «прочитанное», после чего оно превратилось в красный треугольник с восклицательным знаком внутри, который неспешно мигал в правом верхнем углу экрана умных очков. И будет мигать до тех пор, пока геолокация не покажет, что Кармини покинул опасный район. Приложение дополненной реальности умело быть настойчивым. Но одновременно умело быть полезным: «Повторяющихся лиц не зафиксировано, проявление интереса не зафиксировано, физическая слежка исключена…»

Система постоянно сканировала окружающее пространство в поисках возможных угроз и после её доклада Габриэль был уверен, что за ним никто не следовал. Что же касается слежки электронной, по камерам, коммуникатору или идентификационному чипу, она Кармини не беспокоила: камера не способна подкрасться сзади и дать по голове дубинкой. А скрывать своё местонахождение он пока не собирался.

Вошёл в подъезд — вход со двора, дверь с виду обшарпанная, но усиленная, способна выдержать выстрел из гранатомёта, по лестнице поднялся на третий этаж, открыл дверь в квартиру — с виду дешёвую дверь, но тоже усиленную, причём бронированные листы защищали всю выходящую на площадку стену, и оказался в большой четырёхкомнатной квартире, обставленной в стиле начала ХХ века. Все окна выходили на улицу, но они только выглядели ненадёжными,