Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин

— Ну что ты. Разве я стал бы так долго и красноречиво распинаться, относись к тебе подобным образом? Нет, конечно. С тобой меня уже кое-что связывает и...

— Я представляю интерес, в перспективе.

— Не без этого.

— А потом? Что произойдёт, когда я перестану быть полезен?

— Мы расстанемся друзьями. Поверь, я не уничтожаю всё на своём пути. Просто, от него мёртвого пользы больше, чем от живого. Здоровый прагматизм и только. А в твоей смерти я совсем не заинтересован. Ты умный парень, на тебя можно положиться и ты мне нравишься. Хотя один косячок за тобой всё же есть.

Волдо изобразил лицом вопрос.

— Каменщик, — напомнил я.

— Думаю, дело в ваших руках, — улыбнулся он виновато. — Они слишком...

— Не трудовые?

— Да.

— И кем же тогда быть? Может, бродячим торговцем?

Волдо поджал губу, размышляя, и одобрительно покивал.

— Ну и отлично. Благо, товара у нас хоть отбавляй. Обшмонал их? — кивнул я на трупы.

— Души собрал, — полез Волдо за пазуху.

— Оставь. Мы ведь доверяем друг другу. А кошельки, карманы проверил? Ё-моё, пацан, да ты с них даже волыны не снял, а они, небось, чего-то стоят, — присел я возле декапитированной тушки главаря и тут же обнаружил на поясе приятно позвякивающий кошель. — Ну вот. Неплохо скопил гробовых. Штефан, или как тебя там, не обессудь, придётся обойтись без оркестра. Ого, цацки! Гроб тебе тоже ни к чему, будь попроще. А это у нас что, неужели то, о чём я думаю? Срань господня, откуда у этого богобоязненного мужчины целая пригоршня душ? Заберу-ка я их, чтобы злые языки об усопшем дурного болтать не начали. Племяш, чего сидишь без дела? Давай, помогай. Надо восстановить ребятам добропорядочный образ, их явно подставили.

Волдо со вздохом спрыгнул с телеги, всем своим видом стараясь показать, что не одобряет мародёрства, но улыбку сдержать не сумел:

— Зачем вы расспрашивали этого разбойника о скупщике? — присел он возле разрубленного по диагонали тела и, морщась, ощупал карманы. — Я же сказал, что у меня есть человек в Шафбурге.

— Ну, таких людей много не бывает. Обычно, они знают куда больше, чем требуется для скупки краденого, но редко делятся своими секретами. А нам нужны не только деньги, ты же понимаешь. Нам нужен чёртов храмовник на вольных хлебах. Если твои источники нужного результата не дадут, мы обратимся к другим.

Я подобрал лежащую рядом голову Штефана и, позаимствовав у усопшего нож, занялся осмотром её ротовой полости.

— Что вы делаете? — скривил Волдо рожу настолько кислую, что у меня аж изжога разыгралась.

— Коронки, — пояснил я, поудобнее ухватившись за бороду. — Не пропадать же добру. Давай научу. Смотри, берёшь нож и режешь от края рта к уху. Та-а-ак. Потом с другой стороны. Теперь надо придавить, ладонью в лоб, пальцами цепляешься за надбровные дуги. А второй рукой с силой давишь на подбородок, чтобы нижняя челюсть двигалась к груди пока... Пока не раздастся характерный треск, вот такой. Теперь всё оральное богатство на виду и призывно поблёскивает, умоляя его выковырять. Можно, конечно, засунуть пальцы в рот и потянуть в разные стороны, держась за зубы, но я не рекомендую. Велика вероятность пораниться. А тут столько всякой болезнетворной дряни, что безопаснее сунуть хер в дохлую портовую шлюху. Эту историю я как-нибудь позже расскажу. А пока... Вот она, наша сверкающая прелесть. Берём нож поближе к кончику, прямо вот так, за клинок, и аккура-а-атнеько сковыриваем её с этого гнилого пенька. Некоторые поступают проще — берут что-нибудь тяжёлое и расхерачивают челюсти в хлам. Опять же, не рекомендую. Коронки мягкие, легко сминаются, а стягивать их с выбитых зубов то ещё удовольствие. Лучше уж чуток побольше времени потратить, но чтоб сразу начисто. Понял? Ну, давай, попрактикуйся, — кивнул я на разверстую пасть в крайне запущенном состоянии, отчего Волдо, державшийся молодцом на протяжении всей лекции, таки согнулся и предпринял попытку выблевать собственный пищеварительный тракт, едва не увенчавшуюся успехом.

— Нет, — замотал он башкой, продышавшись. — Пожалуйста.

Вот срань. У пацана аж губы посинели.

— Ладно-ладно, как-нибудь в другой раз попробуешь. Опыт — дело наживное.

— Спасибо. У меня слабый желудок. С детства не могу на мёртвых спокойно смотреть. Однажды прямо на городской площади вырвало.

— Как ты сказал? — следил я за синюшными губами Волдо, всё больше проникаясь мыслью, что происходит нечто противоестественное.

— Я... сделал что-то не то? — оробел вдруг пацан.

— Повтори последнюю фразу.

— Ну... Однажды меня прямо на городской площади вырвало, — произнёс он полувопросительно и замер, испуганно наблюдая за моим взглядом, сфокусированном на губах. — Что не так?

— Твой рот. Какого чёрта он двигается невпопад со словами? Ты что, сраный чревовещатель?

— Ах это, — выдохнул Волдо с облегчением.

— Да! Выглядит пиздец стрёмно.

— Благословение Амиранты.

— Яснее не стало.

— Все разумные существа в Оше способны понимать друг друга, хотя и говорят на разных языках. Я сейчас произношу не те звуки, которые вы слышите, хотя их смысл передаётся вам предельно точно. Но это происходит, если я сосредоточен на смысле сказанного. А если я сосредоточусь на произношении, получится так — du bist ein dummer remder. Видите?

— Нихрена не понял, но теперь твой рот двигался в такт словам. Какая-то нездоровая поебень. Погоди-ка! — мой взгляд переместился на отстранённо наблюдающего за нашим диалогом Красавчика. — Иди сюда. Скажи что-нибудь.

Красавчик подошёл, сел и вопросительно склонил голову набок.

— Не придуривайся, я в курсе, что ты меня понимаешь. Говори.

Но упрямая скотина продолжала молчать.

— Знаешь, что... — начал я спокойно и в следующую секунду заорал: — Медведь!!!

— Где?!!! — вскочил Красавчик, как ужаленный, и завертелся на месте, ища глазами, в какую сторону не стоит драпать.

— Попался!

— Сука!

— Следи за языком. Хе-хе, забавно. Скажи ещё что-нибудь. Я, например, давно хотел узнать, на кой чёрт ты яйца лижешь. Нет, я бы ещё понял, если б речь шла о личной гигиене, но ведь ничего кроме яиц ты не лижешь. Так зачем?

Красавчик, глядя мне в глаза, демонстративно сел, задрал лапу и...

— Вот и поговорили. Ладно, пора тут закругляться. Волдо, проинвентаризируй мешки. Оставь только самое ценное, сапоги и прочую хрень выбрось. В конце