Хроники Тириса. Книга 1 - Василий Михайлович Маханенко

— Ну и, конечно, гермошвы. Половина с микротрещинами. Ещё немного — и тебя просто высосет в вакуум, если снова полезешь туда, где не положено.

Роан поднялся, вытер руки о тряпку и, уже не глядя на корабль, добавил:

— В общем, чудо, что ты вообще долетел. На моём веку я видел десятки таких стариков, но этот — первый, кто после таких повреждений ещё дышит. Но это, Каэль, ещё не всё. Готов к «главному»?

Мне оставалось только кивнуть, так как я прекрасно понимал, что у нас за «главное».

Роан вытащил из контейнера мой скафандр и разложил его на полу. Повреждение на груди выглядело жутко. Материал оплавился, слои внутренней обшивки расползлись, а край высох, словно металл сожгли изнутри.

— Не жилец, — жёстко сказал Роан. — Я даже в ремонт это не возьму. Проще новый купить, чем возиться с этим.

Он нагнулся ближе, посветил фонариком, поводил пальцем по оплавленной кромке и нахмурился.

— Странная штука… не похоже ни на плазму, ни на реактивную химию. Материал будто съеден, а не расплавлен.

Он выпрямился, глядя на меня исподлобья:

— Каэль, скажи честно — куда ты влез?

Я только пожал плечами. Отвечать не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Роан какое-то время молчал, будто ждал, что я что-нибудь объясню. Когда понял, что не дождётся, только фыркнул и пошёл к пульту.

— Ладно, твоё дело. Но если я правильно вижу, этот костюм пережёг кто-то или что-то не из нашего списка опасностей. И это меня, знаешь ли, пугает.

Он включил диагностический проектор — над панелью вспыхнула жёлтая сетка, повторяющая контуры повреждения.

— Видишь? Пятно неравномерное, будто что-то проползло под внешним слоем. В некоторых местах сплав расслаивается, а в центре — как будто… — он поискал слово, — испарился.

— Может, плазма? — предложил я.

— Нет, — покачал головой Роан. — Плазма оставила бы радужный нагар. Тут другое. Что-то, чего я не понимаю. А я не люблю, когда что-то непонятно.

Он выключил проекцию, швырнул тряпку на стол и сказал:

— В общем, списывай. Даже если заклею — при первом перегреве пробьёт снова.

Я кивнул, но внутри всё сжалось. Этот костюм был больше, чем просто броня. Он помнил мой первый вылет, когда я едва не спалил манёвровый модуль. Помнил, как я падал на обломках станции, как вытаскивал себя из шлюза чужого корабля. Он был моим вторым телом. И теперь от него осталась только оболочка — тонкая и мёртвая.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказал я, подбирая скафандр с пола.

— Не вздумай экономить на жизни, Ардан, — буркнул Роан. — Второго шанса тебе никто не даст.

Он вернулся к пульту, полистал пару панелей, что-то пробормотал себе под нос, и рядом с ним вспыхнул голографический счёт. Я даже не успел сфокусировать взгляд, как цифры начали расти. Медленно, но неумолимо.

— Это что? — спросил я, когда шкала добралась до неприличных величин.

— Это, — с деловым видом ответил Роан, — минимальный расчёт по восстановлению твоего корабля. Детали, работа и диагностика.

— Да я за эти деньги новый корабль куплю! — ошарашенно произнёс я. — С навигацией, живыми фильтрами и даже креслом, которое не скрипит.

— Купишь, — спокойно согласился Роан, — только не здесь.

Он ткнул пальцем в счёт.

— Имперцы перекрыли поставки. С ближайших верфей всё идёт под их заказы. Так что свой «новый» корабль ты получишь лет через десять. Или через двадцать.

Я прошёлся взглядом по обшивке «Ветра». Металл поблёскивал сварочными швами, а на правом борту, под слоем копоти, виднелась старая надпись — стёртая, но всё ещё читаемая: «Небо принадлежит тем, кто не ждёт разрешения».

Смешно.

— Если решишь ремонтировать, — добавил Роан, — половину суммы придётся внести сразу.

— Знаешь, Роан, иногда мне кажется, что ты не механик, а грабитель, который просто маскируется под инженера.

— Называй как хочешь, — пожал он плечами. — Я просто помогаю людям увидеть правду.

Он стукнул ладонью по корпусу «Ветра», и откуда-то изнутри раздалось характерное звяканье.

— Вот, слышишь? Даже твой корабль с этим согласен. Так что делаем, Каэль?

Я посмотрел на корпус — старый, обгоревший, но упрямо целый. «Ветер» выжил там, где не должны выживать корабли.

— Сделай так, чтобы он мог вылететь с планеты, — решил я. — Остальное потом.

— Как скажешь, — Роан снова вытер руки о тряпку. — Но помни — если эта жестянка развалится в следующем полёте, ко мне никаких претензий.

— Какой смысл предъявлять претензии, если ты делаешь то, что я тебя прошу? — заявил я.

— Вот за это парень ты мне и нравишься, — кивнул он. — Таких остолопов космос обычно не прощает… но почему-то любит. Стоить тебе будет столько.

На голографическом счёте появилась новая цифра. Практически всё, что я получил сегодня, сдав «норму». Даже останется, если не думать про убитый скафандр.

— Делаем, — кивнул я, согласовывая счёт. Деньги ушли с моего счёта ещё быстрее, чем туда попали.

— С тобой всегда приятно иметь дело, Каэль! — заявил Роан. — Не вздумай сдохнуть на этом корыте. Где я ещё такого клиента себе найду?

Когда я вышел из ангара, солнце уже клонилось к закату. Воздух пах ржавчиной и пылью. Я достал коммуникатор и посмотрел на печальную правду. С учётом поверхностного ремонта, скафандра и топлива на вылет — сегодня я ушёл в минус. Огромный такой минус, что отдалил мой вылет к боевую академию фронтира ещё дальше.

Раньше я знал, ради чего работаю. Норма, академия, билет. Теперь от этой уверенности не осталось ничего. Даже станции, которая обеспечивала меня независимостью от семьи.

Видимо, сейчас мой единственный шанс — Арис Соларион. Имперский учёный, представитель высшей знати, человек, который разговаривал со мной так, словно мы были знакомы. Он сказал, что прилетит. Что обсудит «стоимость выкупа».

Я посмотрел вверх. В вышине, среди облаков, тускло блеснула ровная линия света — орбитальная тень «Сароса». Он уже прибыл к планете. Видимо, оценка ксорхианского корабля длилась недолго.

Дорога до поместья заняла меньше часа. Меня встретили слуги, сразу предоставив отчёт — отец в кабинете, братья на выезде, меня никто не спрашивал и мной никто не интересовался. Всем было плевать на младшего Ардана.

Моя комната была нетронутой. Никто не мог сюда заходить — это право я отвоевал, отказавшись от помощи семьи. Была и обратная сторона этой медали — убирать приходилось самому. Слуги ведь тоже были частью семьи.

Я снял пыльный комбинезон, бросил его на стул и, едва добравшись до кровати, рухнул, решив, что ванна подождёт до завтра. Сегодня сил не осталось. Голова гудела, пальцы болели от вибраций резака, а перед глазами всё ещё стояла вспышка — корабль Соларионов, огонь, свет,