Арсенал Регрессора. Том 2 - Оливер Ло

Он побледнел еще сильнее, став похожим на полотно. Попытался встать, но ноги запутались, и он снова шлепнулся на задницу под дружный смех проходивших мимо бойцов «Туманного Альбиона».

— Жалкое зрелище, — бросил Роджер, проходя мимо. Он даже не удостоил Леонарда взглядом.

Леонард сжался, понимая, что его репутация только что была уничтожена. В этом мире слухи распространяются быстрее вируса. Завтра каждая собака в Лондоне будет знать, как он ползал перед Мордредом.

Я прошел мимо него, даже не замедлив шаг. Он не стоил моего времени, ведь уже наказал сам себя.

У самого портала меня перехватил Реджинальд. Часовщик преградил мне путь, но не агрессивно. Он снял уцелевшую перчатку и протянул руку.

— Не знаю, кто вы, молодой человек, — произнес он своим безупречным тоном, хотя голос его был слаб. — И почему вы скрываете лицо. Но сегодня вы сделали то, что не смог сделать я. Вы спасли нас. И, что важнее, спасли честь британской легенды.

Я пожал его руку. Ладонь Часовщика была холодной и сухой.

— Просто делал свою работу.

— У «Хроноса» долгая память, — сказал Реджинальд, глядя мне в глаза сквозь прорези маски. — Если вам когда-нибудь понадобится услуга… любая услуга… найдите меня. Я в долгу перед вами, и ни за что не откажу. =

— Я запомню, — кивнул я.

Иметь в должниках одного из Девяти Королей? Это было лучшей наградой, чем любой реликт.

Мы с Рамоной шагнули в портал.

Переход был мягким. Никакой тошноты, только легкое головокружение. Изумрудный свет сменился серым небом Лондона и яркими огнями прожекторов на Трафальгарской площади.

Вокруг царила суета. Медики с носилками бежали к раненым, журналисты пытались прорваться через кордоны, военные орали в мегафоны.

Мы отошли в сторону, в тень одной из статуй львов у подножия колонны.

Рамона тут же схватила меня за руку, разворачивая к себе. В ее глазах читалась паника.

— Костя! Проклятие! — она начала лихорадочно ощупывать меня, словно это могло вылечит. Щупала, кстати, даже приятно. — Сутки! У тебя остались сутки, а потом долг вернется! Мы должны что-то сделать! Может, найти целителя S-ранга? Или…

Я положил руки ей на плечи, останавливая этот поток слов.

— Тише, — сказал я мягко. — Успокойся. Посмотри на меня.

Она замерла, тяжело дыша.

— Я не умираю, Рамона.

— Но я же говорила! Отсрочка Судьбы только замораживает…

— Проклятие было частью Сценария, — объяснил я. — «Уничтожишь символ — умрешь». Это правило работало внутри Искажения. Но Искажение закрыто. Сценарий завершен. Мы вышли наружу. Ты дала мне время, и оно меня спасло.

Я постучал пальцем по груди, где совершенно спокойно билось мое сердце.

— Здесь нет магии Камелота. Здесь действуют законы физики и реальности. Проклятие осталось там, за гранью. Оно рассеялось в тот момент, когда я шагнул наружу.

Рамона смотрела на меня недоверчиво. Потом перевела взгляд на свои руки, словно проверяя, не чувствует ли она тяжести моего «долга».

— Ты уверен? — прошептала она.

— Абсолютно. Я чувствую себя прекрасно. Ну, не считая того, что меня пожевал зомби-рыцарь, но это мелочи. Можешь посмотреть на нить моей жизни и убедиться сама.

Она выдохнула. Долгий, дрожащий выдох, с которым ушло все напряжение последних часов. Плечи опустились. Она прислонилась спиной к холодному камню постамента и закрыла глаза.

— Диос Мио… Ты напугал меня до смерти. Я думала, мне придется тащить твой труп через пол-Европы, чтобы искать того, кто сможет воскресить.

— Ну, ты же обещала надавать мне по башке, если я сдохну, — усмехнулся я. — Я просто не хотел портить тебе маникюр.

Она открыла глаза и посмотрела на меня. В этом взгляде было что-то новое. Не просто благодарность или уважение. Теплота. И искра интереса.

— Знаешь, — сказала она, склонив голову набок и улыбаясь той самой улыбкой, от которой у многих мужчин перехватывало бы дыхание. — А ты ничего так, когда не пытаешься убить себя самым изощренным способом.

— Стараюсь соответствовать, — я подмигнул ей сквозь маску. — Ты тоже была великолепна. Твои выстрелы… это искусство.

Она рассмеялась, и этот смех был лучшим звуком за весь день.

— Слушай, — она стала серьезнее. — Я тут думала… пока мы шли к выходу. Насчет маски. И того, как ты обставил Велингтона.

— И что надумала?

— Анонимность — это сила. Я видела, как Леонард смотрел на меня. Он запомнил мое лицо, мое имя. Он будет искать способы отомстить. А ты… ты для него призрак. «Черная Маска». Он не знает, кого искать.

Она посмотрела на свои золотые браслеты.

— Я не хочу, чтобы за моей семьей охотились из-за моих дел. Я хочу, чтобы враги боялись не Рамону Рамирес из Гвадалахары. Я хочу, чтобы они боялись кого-то другого. Кого-то, кто не имеет лица и слабостей.

— Мудрое решение, — кивнул я. — кого-то символичного боятся куда охотнее.

— Да. Мне нужно имя. Что-то, что отражает мой талант. И мою суть.

Я посмотрел на нее. Девушка, которая управляет жизнью и смертью. Которая готова пожертвовать собой ради близких. Которая не боится смотреть в бездну.

В моей памяти всплыло имя, под которым её знал весь мир в будущем. Имя, которое шептали с благоговением и страхом.

— Санта Муэрте, — произнес я.

Рамона замерла. Попробовала имя на вкус, прошептала его одними губами.

— Святая Смерть… — её глаза загорелись. — В Мексике это… сильный образ. Покровительница тех, кто живет на грани. Защитница отверженных. Мне нравится. Это идеально. Санта Муэрте.

Она протянула мне руку, но потом махнула рукой и крепко обняла.

— Спасибо. За эссенцию. За спасение. За имя. Я не забуду наш уговор. Когда я понадоблюсь — только позови.

— Я знаю. Удачи, Санта Муэрте. Лечи сестру.

— И тебе удачи, Черная Маска. Постарайся не умереть до нашей следующей встречи.

Она прервала объятия, подмигнув мне, после чего развернулась и растворилась в толпе.

Я уже собирался уходить следом, когда инстинкт, отточенный годами выживания, заставил меня поднять взгляд выше. Туда, где на крыше Национальной галереи, темным пятном на фоне серого лондонского неба, застыл одинокий силуэт.

Ветер трепал полы его длинного плаща, но сам человек был неподвижен, как горгулья, взирая вниз на суету оцепления.

Я усмехнулся под маской.

— Ты опоздал, приятель, — прошептал я, хотя он и не мог слышать. — Я уже закрыл это Искажение.

В той, прошлой жизни, именно эта фигура на крыше стала спасителем Лондона. Тот, кто в одиночку вышел против Мордреда, уже успевшего завладеть Экскалибуром и обрести силу, близкую к божественной. И убил его в дуэли, которая вошла в историю.

Великий мечник, чей подвиг я сегодня