Смена командования - Элизабет Зухер Мун

— Однажды со мной произошло нечто подобное, — ответила Сесилия, надеясь, что Миранда сменит тему разговора.

Но та шикнула и продолжала:

— Сейчас речь не о лошадях. Ты когда-нибудь фехтовала?

Фехтовала. Она задумалась, что это может значить. Что-то похожее встречалось ей недавно, кажется, в «Словаре навигационных терминов космопилота», но вряд ли Миранда говорит о космическом пространстве.

— Это старинный вид спорта, — продолжала Миранда. — Он берет свое начало от древнего вида боевого искусства. Драка на шпагах, иначе фехтование.

— Нет, я никогда не фехтовала. — Сесилия чувствовала себя идиоткой. Она только что потратила битых полчаса на то, чтобы успокоить вконец расстроенную женщину, и вот теперь ее расспрашивают, как последнюю школьницу, о виде спорта, который ей всегда казался бессмысленным.

— Тебе стоит попробовать, — сказала Миранда, встала и стала нервно прохаживаться по комнате. Она дотрагивалась до окружавших ее предметов, как будто двигалась на ощупь. Портьеры, письменный стол, стул. — Прекрасно дисциплинирует, к тому же может пригодиться на борту космического корабля.

— Что может пригодиться? Шпаги? — В голосе Сесилии прозвучало удивление. Неужели Миранда сошла с ума? Сначала слезы, потом разговоры о политике, теперь вот шпаги?

— Меньше разрушений, — ответила Миранда. — Если нужно только убить людей, зачем портить корабль?

Так и есть, она лишилась рассудка. Может, недоброкачественные омолаживающие препараты? За такую красоту рано или поздно приходится платить.

— Сесилия, я не сумасшедшая. Не… совсем сумасшедшая. Конечно, я разбита, обезумела от горя, но я не лишилась рассудка. Если бы ты была знакома с фехтованием, то поняла бы: то, чем мы занимались с Лоренцей, похоже именно на фехтование. То же самое происходило между Банни и ее братом Пирси, но… нет. Ты не поймешь.

Сесилия почувствовала, что начинает сердиться. Она плотно закрыла глаза и сказала:

— Миранда. Я знаю, у тебя большое горе. Тебе нужно выплакаться. Только, пожалуйста, прекрати разговаривать со мной, как с глупой школьницей…

— Но ты такая и есть, — ответила Миранда тем же холодным бесстрастным голосом. — И всегда была такой. Ты так и не повзрослела, совсем как Брюн.

Непонятно, почему Банни послал Брюн именно к тебе. Это ведь смешно…

— Ты обвиняешь меня в том, что произошло с Брюн?

— Н-н-нет… то есть я понимаю, что мы сами выбрали ее генетический тип, мы сами захотели, чтобы она была смелым и отзывчивым человеком. Но когда Брюн столкнулась с тобой, для которой вся жизнь — непрекращающийся охотничий сезон… Ты постоянно подзадоривала ее брать барьер за барьером, все выше и выше. Ну и что получилось из всего этого? Она стала подражать тебе. А это настоящая… деградация!

На секунду гнев сменился удивлением. Сесилия осторожно сказала:

— Но она не похожа на меня.

— Разумеется, она не помешана на лошадях. Но ее безрассудство, ее ужасная безответственность…

Сесилия снова начинала сердиться.

— А я и не думала, что ты считаешь меня безответственной, — как можно спокойнее сказала она.

Миранда быстро помахала рукой.

— Ну, конечно, не во всем. Но ты совсем не знаешь, что такое чувство ответственности перед семьей, чувство долга и преданность Династиям… — Она откинула голову, и на секунду все вокруг затмила копна ее пышных золотых волос. — Брюн бросилась спасать тебя. Ее спокойно могли убить…

— Я ее ни о чем не просила, — ответила Сесилия. — Разве я могла? Она просто…

— Любила тебя, — закончила Миранда. Под блузой из зеленого шелка видно было, как поднимаются и опускаются ее плечи, хотя Сесилия не услышала самих вздохов.

— Она любила вас ничуть не меньше, — ответила Сесилия. — Вам просто не нужна была помощь.

— Да, — Миранда снова посмотрела ей прямо в глаза. — Мне никогда не нужна была помощь.

Она долго стояла, не произнося ни слова, потом опять вздохнула и пожала плечами.

— Марта Саенц сказала, что мы не сумели найти правильных образцов поведения для Брюн. Она сказала это Банни, когда приехала помочь в операции по спасению Брюн. Я тогда обрадовалась ее приезду, я знала, что мы в чем-то допустили ошибку, хотя остальные наши дети выросли хорошими людьми… Банни был шокирован, когда Марта сказала ему, что он виноват в том, что не смог справиться со своей неприязнью по отношению к лейтенанту Суизе, которая в конце концов и спасла Брюн. Я совсем не понимаю Брюн, хотя она моя дочь.

— А как насчет остальных детей? Баттонз и Сара?..

— Они очень помогают, насколько это вообще возможно. Все считают, что Баттонз должен стать преемником отца. Но вот младший брат Банни Хар-лис… Ты помнишь его?

Сесилия кивнула. В Харлисе сосредоточилось все высокомерие, вся заносчивость, все фатовство, какие можно представить, а здравого смысла ему явно не хватало. Банни всегда мог в одну секунду превратиться из глуповатого лорда-охотника на лис в разумного, практичного и талантливого политика. Хар-лис ни на что подобное не был способен, но всегда пытался что-то из себя изображать.

— Так вот, Харлис пытается изменить всю политическую систему Династий, и я не уверена, что Бат-тонзу удастся его остановить. Я говорила Банни еще года три тому назад, что ему нужно оставить четкие инструкции на случай, если, не дай бог, что-нибудь произойдет, и они с Кевилом уже занялись подготовкой бумаг, но потом как раз произошла вся эта история с Пузырем… то есть с Брюн…

— И Банни, конечно, уже ни о чем другом думать не мог.

— Ну да. А Харлису удалось убедить наших родственников, что у Банни было не все в порядке с головой и что эта болезнь наверняка передалась по наследству нашим детям. Кое-кто поверил этой басне и стал поддерживать Харлиса. Он приобрел огромное количество ценных бумаг в разных корпорациях, даже старушка Трема оставила ему все свои акции…

— С тобой все будет в порядке?

— Наверное, но я многого лишусь. А я хотела оставить все Брюн и малышам. Ей нужно уединиться в спокойном, безопасном месте. Лучше всего было бы на Сириалисе…

— Неужели Харлис собирается забрать и Сириа-лис?!. — Сесилия сразу же вспомнила, что Харлис терпеть не мог охоту на лис, и, значит, ежегодным охотничьим сезонам будет положен конец. Но она тут же устыдилась своих мыслей. Наверное, все-таки Миранда права: она действительно ограниченная эгоистка.

— Он пытается это сделать. — Миранда понизила голос и передразнила Харлиса: — «Ну, конечно же, мы всегда будем рады тебе, Миранда. Ты сможешь приезжать в любое время. Но Сириалис всегда принадлежал нашей семье, не одному только Банни». Словно я действительно приеду туда ютиться в маленькой комнатушке, которую он мне выделит, и наблюдать, как он изображает из себя лорда!

Сесилия чуть не ляпнула, что, добившись своего, Харлис действительно станет лордом.