Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

Настала и моя очередь лезть вверх. Я вскарабкался по обломкам, вытянул свое тело наверх, пробежал через стену, перепрыгивая обломки и спрыгнул вниз. И тут же занял свое место в строю, скинул на руку щит, прикрылся. Нас встретили стрелами, но не сверху, а спереди. Курские успели построить баррикады, за которым как раз и находились лучники. Именно поэтому через обломки надо было бежать, не давая возможности подстрелить себя.

Нескольких из тех, кто перелез через стену первыми, они убили, и нам придется перешагивать через трупы. Но мы за несколько мгновений успели образовать правильный строй и построить стену щитов. Работали слаженно, не зря ведь столько времени тренировались. Да и дружинники были этому и так обучены, а нам нужно было всего лишь добиться слаженности действий.

Сразу две стрелы пробили основу моего щита, но до руки ни одна не достала. А нам оставалось только ждать под обстрелом, пока остальные не преодолеют пролом и не присоединятся к нам, пока нас не будет достаточно, чтобы идти дальше.

Сверху послышались звуки боя. Значит, наши уже забрались на стены и стрел в спины можно не ждать. Они свяжут тех, кто наверху, и мы сможем наступать дальше.

– Вперед! – крикнул я, когда увидел, что нас уже достаточно, и мы пошли.

Стрелы били все чаще. Мне очень хотелось сдвинуть свой щит в сторону и посмотреть, сколько осталось до баррикады, но я не рисковал. Словить стрелу сейчас, в самом начале боя, мне не хотелось. У меня будет еще достаточно возможностей рискнуть собой, когда мы, наконец, доберемся до защитников крепости.

Таран продолжал бить в ворота, но его перебивали крики и визг летящих стрел. Это сейчас таранщики надежно защищены от стрел стенами и крышей боевого сарая, а потом, когда им придется разбирать завал, который наверняка навалили перед воротами осажденные…

Наш путь до баррикад показался мне бесконечным, хотя на самом деле он уложился всего в несколько мгновений. А потом стена щитов распалась, и мы снова встали в правильный строй.

На баррикаде было не так уж много людей, человек тридцать. Примерно столько же, сколько и нас в строю, правда, за нами идут еще и лучники. Остальные, наверное, на стенах, надвратной башне, да на второй баррикаде. Если в бою участвуют, конечно, все. Надеюсь, что тем боярам, что решили поклясться мне на верность, включая Фому Красного, хватило ума потихоньку вывести своих людей и засесть, скажем, на своих подворьях.

А вот через баррикады нам придется перелезать, потому что обойти их не получится. И это последняя передышка перед начинающейся резней. Почему бы не использовать ее? Вдруг сработает? В жизни всякое бывает в конце концов.

– Сдавайтесь! – заорал я, перекрикивая весь шум, что стоял над улицей. – Сдавайтесь, и все будете жить! Мне нужны хорошие воины! Вам ни к чему умирать за предателя и отравителя!

Ответом мне были стрелы. Одну из них я отбил в сторону щитом, от второй уклонился. Сдаваться курские не желали.

Один из моих воинов прыжком вскочил на баррикаду, спрыгнул вниз, обрушив свой клинок на стоявшего ниже курского дружинника. Срубил второго, замешкавшегося, совсем молодого парня, достал третьего длинным выпадом, и на него навалились со всех сторон. Один удар он отразил щитом, второй отбил в сторону клинком, но третьим его все-таки достали.

Парню захотелось умереть, как герою. А может быть, он просто не рассчитывал на то, что его достанут, думал, что неуязвим. Или попросту впал в боевое безумие. Всякое бывает.

А мы уже лезли на ту сторону. Мне не хватило бы ловкости, чтобы просто перепрыгнуть через баррикаду, как это сделал мой воин, поэтому я подтянулся и перевалился через нее. Встал на ноги и тут же вступил в бой.

Отбил один удар щитом, второй, махнул мечом в ответ, наткнулся на жесткий блок. Враг, невысокий, я бы даже сказал, щуплый мужичок в простенькой кольчуге оказался хорошим бойцом. Жаль, что придется его убить, такой мне пригодился бы, а я бы его в нормальный доспех одел… Уж чего-чего, а доспехов у нас достаточно, трофеев взяли много, другое дело, что их выкупать придется у воинов, которым они достались…

Думал я о всякой ерунде, а руки делали свое дело. Мы с щуплым обменялись десятком ударов, так и не сумев пробить защиту друг друга. Но звон клинков и гулкие удары оружия о доски щита сделали свое дело, и я вновь услышал музыку боя.

Да, в нее вплетались чужие мелодии, ведь уже с десяток моих воинов перевалились через баррикаду и дрались, теснили курских дальше, ко второму ряду. Но главная, моя мелодия, слышалась гораздо отчетливее. И я снова мог менять ее так, как мне захочется.

Отбив в сторону клинок щуплого, я подскочил вперед, ударил его щитом и одновременно рубанул понизу. Он успел отскочить, но сделал это недостаточно быстро, и самым кончиком моего клинка я развалил ему ступню. А когда враг упал на одно колено, я резким взмахом меча срубил ему голову.

Меня с головы до ног обрызгало чужой кровью, я едва успел закрыть глаза. Во рту стало солоно, но, что удивило меня сильнее всего, слышать музыку боя я не перестал. Да, главной мелодии больше не было, но вокруг все еще бились, и я вступил в этот бой.

Выбросил меч в сторону и самым краем чиркнул по горлу еще одного из курских, который дрался с моим дружинником. А потом шагнул вперед и рубанул по загривку третьего. Кольчужные кольца бармицы лопнули, и воин упал.

Оставшихся курских мы дорезали за нескольких мгновений, а потом рванули вперед и укрылись за вторым рядом баррикады. В нашу сторону вновь полетели стрелы, но теперь достать нас было не так уж и просто. А из-за наших спин навесом полетели стрелы уже в курских. Это вступили в бой лучники, которые шли за нами.

Один залп, второй, третий…

– Вперед! – приказал я, и снова полез через баррикаду.

Схватился, подтянулся, перевалился, но упал. Едва успел поймать летевший в меня удар на щит, сброшенный на руку, хлестнул клинком, отрубив чуть не прикончившему меня воину руку. Поднялся, отразил один удар мечом, второй щитом, шагнул вперед, толкнув щитом врага и освобождая себе место.

Мгновение назад я был один, и вот мы снова в строю. Валится на землю воин, что справа от меня, получив удар в шею, но его место занимает следующий. А мы уже рубимся.

– Убьем всех! – орет кто-то сзади, и его крик