Асгардец из Ванахейма - Герр Штайн

дорогой квартиры в амазонку к папуасам. Столь же невообразимо, хоть и не запрещено. — Впервые встречаю такое желание, а я та ещё древняя развалина. Ну, ладно… Дело твоё. Но ты же понимаешь, что вернуться ты вряд-ли сможешь? — вряд-ли Хеймдалль будет ради обычного аса, который решил себя запереть среди смертных призывать радужный мост. Это я тут вывожу на родстве с царской семьей после того отказа возвращаться.

— Я всё понял и обдумал. — твёрдо отозвался ас. — Вы ведь знаете, что я был в Каменных Палатах, и…

— Да-да. Прозябал там. Ладно. — махнул рукой ветеран. — Раз так, то бывай. А мне сейчас надо показать результат моего изделия Всеотцу… Теперь-то он точно признает его!

…Практически сразу выяснилось, что не признал. Что-то Всеотцу не понравилось в работе ремесленника, что он аж выкинул Посох обратно в Мидгард с помощью радужного моста.

Ух… Не представляю, в какой там ярости сейчас пребывает отвергнутый Аргольф, но надеюсь старичку хватит ума не спорить с дядей… Он-то скор на расправу. И если не прибьёт прямо на месте, обеспечит ссылку в места не столь отдалённые… Навечно.

— Похоже, господин Аргольф допёк Всеотца… — печально вздохнул воин, избавляясь от шлема и являя нам вполне обычное пусть и по-асгардски привлекательное лицо мужчины лет тридцати. На наши вопросительные взгляды берсеркер пояснил: — Он уже довольно давно охаживает дворец по поводу своего изобретения…

— Не повезло… — сочувственно кивнул я, присев на корточки над посохом. — Что будешь делать с ним, и вообще с собой, Рэндольф?

— А вы… — озадаченно моргнул воин.

— Нет, нам посох не нужен. — переглянувшись с Хуа, отрицательно покачал я головой. Не очень хочу испытывать на себе побочный эффект вещички, да. Самые неприятные воспоминания жизни… Обеих жизней я бы предпочёл забыть навсегда. А для Хуа такой эффект ещё чреват новым проявлением Тёмного Феникса.

Нафиг-нафиг.

— Тогда… Наверное я должен буду спрятать эту вещь. Быть может она ещё когда-нибудь пригодится Асгарду, но мне… Нет уж. Испытав на себе такое два раза, в третий как-то более не хочется… — с нотками брезгливости метнул взгляд на артефакт Рэндольф.

— Тогда… — начертив на артефакте небольшую руну с помощью крови из порезанного клинком пальца, я позволил ей мигнуть и исчезнуть. Теперь если что, я легко смогу найти сей посох с помощью легкого ритуала. — Можешь забирать.

— Благодарю… Принц Вили…

— Просто Вили. Или Винлин. Я вырос вдалеке от дворца и Асгарда вообще. Ты же наверняка знаешь историю Хрёсвельга. Тор и Локи точно всему Асгарду растрындели. — усмехнулся я, глядя на то как смутился берсеркер… Судя по всему, уже бывший.

— Хорошо, В-вили… Так вот. Если вам понадобится когда-нибудь моя помощь, то я всегда буду готов с вами встретится… Поселюсь я в этой части планеты, так что искать меня вам долго не придётся. — склонил голову поборовший искушение силы взамен на ярость воин.

— Эх-хе… Неожиданно, но приятно, как говорится в одном из миров смертных… Но перед нашим расстованием, не против услышать о смертных наши истории? С ними тебе будет проще адаптироваться. — предложил ответный жест я, чувствуя легкое смущение от такого обязательства со стороны почти незнакомца.

— Что-ж, я был бы глупцом, откажись послушать вас…

* * *

Разойдясь с Рэндольфом, мы продолжили свой путь по Европе. Следующим место остановки стал северно-германский город Бремен.

Там у нас и произошла одна занимательная встреча, перед которой я не удержался и пустил среди народа сказку, о, собственно Бременских музыкантах. Простите, братья Гримм. Если не забуду, я даже к вам приду и компенсацию выплачу… Заодно полюбуясь на ошарашенный вид, хе-хе.

Простенький рассказ о говорящих животных зашёл на ура не избалованному хоть какими-то развлечениями народу. Тем более крестьяне частенько страдали от нападок различных лихих людей, когда шли в города. И столь экстравагантное их унижение в сказки тоже понравилось всем.

В один из дней я в сотый раз повторяю очередную сказку столпившимся вокруг моей лавки детям. Среди них причём были и шестнадцатилетние дылды, которые уже считались взрослыми людьми, должными иметь семью и пару детей. В их глазах был столь искренний и чистый интерес, что я не удержался и решил попробовать себя в образе мудрого рассказчика и нагло скопипастить ещё несколько работ братьев Гримм.

…Нет, надо точно записать в Свитке и отсыпать им наличных, когда они начнут придумывать свои сказки. Это вроде девятнадцатый век будет, да?

И вот, когда все уже расходятся, ко мне весьма незаметно для своего возраста подходит мальчишка, выглядящий чуть чище остальных. Беспризорниками те тоже не были, но отличия в поведении у этого черноволосого подмечались моментально.

— Значит ты тот самый восточный сказитель? — прищурившись, качнулся на ногах пацан.

Немало заинтригованный таким поведением, всё-таки остальные дети смотрели мне в рот и даже пикнуть не смели, я присел на стул возле нашей с Хуа лавки. Моя ненаглядная тоже, кстати, услышала парнишку и заинтересованно навострила уши.

— Допустим. А ты кем будешь, благородный юноша? — хитро прищурив глаза, погладил несуществующую иллюзорную бородку я.

— Э-э… Д-да какой я благородный-то… — махнул рукой пацан, безуспешно пытаясь сделать вид, что я не попал в самое яблочко. Ну, может человека он бы и обманул, но я несколько опытнее буду, да. Хотя есть у меня определённые сомнения, что и взрослый бы его раскусил.

— Мама не учила тебя, что врать старшим — не хорошо? — улыбнулся я, откровенно забавляясь таким простым разговором. Все наши ученики знали, что мы Небожители и обращались уважительно, а тут такая освежающая наглость.

— Маму убили эти подлые франки! — неожиданно рявкнул мальчишка, заставив мои пальцы чуть дрогнуть.

— Прости. — несколько сбавил обороты я, не ожидав такого исхода.

— Эх… Да ничего! — махнул парнишка. — Две зимы уже прошло…

— Хм-м… Так или иначе, зачем пришёл о благородный юнец?

— Да какой я тебе… Ай, ладно! Ты ж мудрец, вряд-ли заодно с этими франками… — махнул рукой пацан. — Пришёл я просто полюбопытствовать, зенки вытаращить… Ну и поговаривают, у тебя дочь красивее всех герцогских дочек и принцесс. Вижу, что правда… — нагло ухмыльнулся мальчуган, заставив мою ненаглядную удивлённо хмыкнуть. Но не сказать, чтобы недовольно.

Вот маленький негодяй. Он мне уже успел понравиться… Гм.

— Давай так, невоспитанный мальчишка. Я тебе ещё одну сказку, которую никому пока не поведал, а ты мне — историю своей жизни? Как же благородный муж опустился до оборванца малого? — испытующе уставившись на представителя какого-то из германских племён, скорее всего саксонца, предложил я.

— А… Ай, ладно. Давай. Только пообещай, что не то что франкам… Никому не расскажешь!

— Обещаю. Незачем мне