Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

может раньше, я не помню точно дату, меня остановили на улице, прямо возле клиники. Две черные машины, красивые, дорогие, я просто в них не особо разбираюсь, — Фурукава снова чуть не плакал, — из них вышли несколько человек в костюмах и темных очках. Вежливо, но таким людям даже бить не надо, от них исходила какая-то животная сила, попросили меня сесть в машину. Там был еще один, представительный мужчина, не якудза, я в них теперь разбираюсь, — уныло добавил он. — Так вот, тот человек холодным тоном рассказал про меня абсолютно всё. Имя, адрес, семью, даже дальних родственников. Как знал и про карты, долги, услуги якудзе. Чёрт, да он знал даже то, что никто не мог знать. И всё это он говорил со спокойствием робота, но от каждого слова у меня тряслись поджилки. И после перечисления всех моих прегрешений и правонарушений он сказал, что, так и быть, не будет бдительным гражданином, и полиция не получит анонимку на меня, и мою лицензию не отберут, а меня не посадят.

— И что же хотел этот Мефистофель? — усмехнулся я, хотя уже понял, что они хотели.

— Нужно было срочно найти Вас, — Фурукава часто прерывался, ловя ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. — Именно Вас, якобы случайно, встретить возле работы. Адрес, кстати, тоже он мне продиктовал. И велел передать Вам эту карту и записку. И заставил выучить те слова, что я должен был Вам сказать. И всё, больше ничего от меня не требовалось. — Его лицо покрылось испариной. — Он заставил повторить эти слова несколько раз, хотел убедиться, что я запомню. Поймите меня, Канэко-сан, это была такая мелочь, а я не мог отказаться. И я сделал всё, как он мне велел. И я его больше не видел. Я даже и не разглядел его, свет в салоне был выключен, а окна сильно затонированы.

Я внимательно смотрел на врача, стараясь прочесть. Паника, стыд, отчаяние — всё то было подлинным, не наигранным. Но у меня был еще один, «контрольный вопрос».

— А что потом? — спросил я, нависая над столом. — После того, как встретились со мной, передали карту, сказали эти заученные слова? Как доложили о выполнении, ведь надо было отчитаться, встретиться, позвонить?

Фурукава замер, словно окаменев. Затем медленно потянулся в карман, некоторое время рылся в нём, и, наконец, извлёк на свет прямоугольную карточку — визитку.

— Да, — прошептал он, — надо было позвонить один раз. Только сказать «сделано», и всё. Никаких отчётов, рассказов и прочего. Мне и поручено было сказать, передать и сразу сбежать, чтобы не отвечать ни на какие вопросы. Я бы и сейчас Вам ничего не рассказал, но меня сломил последний визит якудзы. Я и карточку должен был сжечь, вот только я и это сделать не смог.

В его глазах вспыхнул было огонек сопротивления, но сразу потух. Он опустил голову на руки и снова тихо заплакал. Я же взял визитку со стола. Хорошая, дорогая, ни имени, ни названия компании, всего лишь номер телефона. Проверив его, я понял, что в моих контактах такой не значится. Но что-то не давало мне покоя. Материал, шрифт, тиснение — слишком дорогое исполнение, в своей прошлой жизни имел дело с таким, казалось бы, ерундовым аксессуаром. Но нет, по ней можно очень многое сказать о владельце и его статусе. Но самое главное, я точно где-то такое уже видел. Стоп, не может быть. Рука сама потянулась к бумажнику, и я достал из него ту карточку, что дал мне Такаши Амано. Да они идентичны, явно сделаны в одном и том же месте и по одному заказу, самый шик для людей состоятельных — индивидуальный дизайн, подбор материала и исполнения, и еще одно, шрифт. И он был одинаков.

Всё начинало вставать на свои места, вот только переменных было слишком много. Доктор работает на якудзу, его же «заряжает» Такаши, но вслепую. А еще есть странная смерть моих родителей, записи отца и самое главное, хронограф. Странный девайс, делающий невозможное. Куда же я угодил?

Я встал с кресла, на лице уже была натянута маска непроницаемого спокойствия, которому позавидовал бы средневековый самурай. Вот только внутри у меня бушевал ураган мыслей и чувств. Я сунул обе визитки к себе в бумажник, встал и собирался уже покинуть кабинет, но остановился.

— Спасибо, доктор, — Мой голос был словно чужой, злой, отдающий металлом, — За эту вынужденную честность. Держитесь. И, в Ваших же интересах, забыть этот разговор.

Вот теперь я мог спокойно повернуться и выйти из кабинета. Дверь плавно закрылась за мной, я шел по коридорам опустевшей больницы, а в голове пульсировал один вопрос:

'Почему Амано, стоящий на страже интересов Vallen, через доктора вложил мне в руки ключ к им же охраняемым секретам? Что он задумал? И какая роль отведена мне в этой непонятной игре — короля, ферзя или, что скорее всего, пешки?

Холодный влажный воздух Осаки встретил меня словно ударом по лицу. Но мне было всё равно, в глубине души начало разгораться холодное пламя решительности. Игра, в которую я оказался втянут помимо своей воли, только началась. И я наконец-то узнал имя одного из главных игроков. И имя его было Такаши Амано.

Глава 20

Запах жареной курицы и чего-то безнадежно подгоревшего витал в тесной кухоньке. Я снял сковороду с огня, с сожалением разглядывая черные угольки, еще недавно бывшие замороженными овощами.

— Надо бы вытяжку получше, и места побольше, — мысли звучали не как жалоба, а как констатация факта. — И плиту с нормальными конфорками. Да и в целом, всё другое.

В первые дни я бы сгрёб всё, что еще можно спасти, к себе на тарелку, но не сейчас. Наличие на моём счете восьмизначной суммы (и это после вычета «налога ОПГ Мураками») позволяло как минимум не считать бытовые проблемы таковыми. Поэтому я отчистил сковородку от нагара, налил масла и высыпал из пакета оставшиеся овощи. Теперь не буду отходить, пока не пожарю.

— Уф, — требовательно сказала Момо, привлеченная запахом, а её мои кулинарные способности нисколько не отпугивали, тыкалась носом в колено, с глазами, полными надежды. Мне пришлось снова ненадолго отвлечься и пойти за собачьими консервами, вынести такой взгляд не смог бы даже самый бездушный человек. А кормить её своим «экстра-ужином» так вообще преступление.

—