Олень - Mr.Eugene

нужна канализация, новая мостовая или вовсе расширение, под которое нужно выделять земли. Судить и разрешать споры будут не выбранные судьи из магистрата или гильдии, а феодал, который примет решение, выгодное именно ему или же в пользу того, кто больше ему занесёт подарков, а на законность и социальную справедливость ему плевать и прочее, прочее и прочее…

Но вместе с завоеванием Вестероса Эйгоном пришли и перемены. Всё стало намного хуже. Лорды, которым теперь не нужно тратить огромные средства на содержание войск, поскольку все теперь живут в одном государстве, в котором царит королевский мир, обратили высвободившиеся силы против врагов внутренних, подавляя ростки подлинных независимости и самостоятельности конкретно в городах и подминая под себя остатки власти и контроля. И в этом феодалам активно помогали Таргариены, стремясь таким образом сплотить Семь Королевств вокруг правящей династии и показать аристократам, что король действительно и достойно защищает интересы правящего класса. В итоге это всё привело к гражданской войне, известной как восстание Святого Воинства. Хотя, казалось бы, как можно связать религиозное восстание и борьбу городов за свои права? А связь прямая. Вера, поднятая на щит, была лишь удобным поводом, но никак не причиной для восстания. Стоит только обратить внимание, что наиболее крепкие позиции у восставших были в городах, которые и снабжали восставших военспецами, оружием, доспехами и прочей ратной необходимостью. Восстание Святого Воинства стало последним вздохом и попыткой реванша коммунальной революции Вестероса, к которой присоединились и многие феодалы, увидев в этом неплохой шанс сбросить ярмо валирийцев. Итог… всем известен. Мейгор Таргариен, получив в процессе кликуху Жестокий, подавил восстание. Хотя заслугу за это приписал себе совсем другой король…

Святое Воинство и Честные Бедняки разбиты, Церковь Семерых ослаблена и обескровлена, остатки могущества городов подорваны, коммунальная революция пусть и спустя несколько веков, но подавлена. Теперь ничто не мешало феодалам дальше пить соки из городов, а в Вестеросе до сего дня любые размышления о наделении городов какими-либо привилегиями являются табу. Однако это привело к возникновению интересного процесса, а именно к сращиванию в городах всегда алчущей золота аристократии с купечеством. Сегодня такие благородные Дома, как Хэйтауэры, Аррены из Чаячьего города, Шетты из Чаячьего города, Графтоны, Ланни, Ланетты, Лантеллы, Мандерли, Риккеры и прочие настолько срослись с купеческими семьями в своих городах, что дальше только объявлять себя на восточный манер магистрами, а не лордами. Возможно, перед нами будущие династии первых капиталистов, а может и нет…

После таких размышлений и выводов становится немного жутковато. Куда я лезу? Если мои размышления точны и содержат в себе достаточно истины, то вытащить Семь Королевств из трясины технологической стагнации возможно только при закладке множества новых городов, расширении старых и наделении оных какой-никакой независимостью от лордов… так это сразу же гражданская война, который Вестерос ещё не видывал! На её фоне война Пяти Королей покажется борьбой детей в песочнице. Династия, что будет править в тот период, может не устоять. Наверняка не устоит. А как же мой план по сглаживанию углов в развитии Вестероса? Он, мягко говоря, явно под угрозой срыва, если уже не сорван. Поскольку, изначально строя свои планы и видя развитие капитализма как естественный процесс, масштаб возможного бедствия я учёл, но он виделся мне не таким… обширным. На этом фоне уже совсем по-другому выглядит столь сговорчивая позиция многих купеческих гильдий в Семи Королевствах. Может ли быть так, что многие представители торгового класса увидели во мне не только нечто в чём-то знакомое и родное, но и некий шанс? Вот только… шанс на что? Понятное дело, на власть и ещё большее количество денег. Условия меняются, а планы вновь и вновь приходится корректировать, но… ничего. Если мир вокруг тебя замшел и застыл в невежестве, то остаётся быть в нём Петром I со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иного пути для меня быть не может, ибо альтернативы приведут либо к руинам, либо к излишне ранней смерти от алкоголизма и прочих симптомов образа жизни с девизами «да пошло оно» и «да что я сделаю-то?»

* * *

За время моего отсутствия в столице при дворе никаких изменений не произошло. Красный Замок, подобно всей стране, ведёт привычный ему неторопливый образ праздной и сытой жизни. С моим двором всё также было в порядке, все живы и здоровы.

К вечеру, когда солнце медленно клонилось к закату, я был уже в своих покоях, отмокая от дорожной пыли в ванне, наполненной горячей водой. Кубок с прохладным вином и порывы свежего воздуха из открытого окна. Красота. Было лишь вопросом времени, когда я погружусь в сладкую дрему… и… почти…

— Милорд. — Тихий, наполненный виной голос моего оруженосца вывел меня из блаженства.

Пекло.

— Что, Марик? — Не открывая глаз, спросил парня, не скрывая раздражения и тщетно надеясь, что меня беспокоят из-за ерунды, и что я не понадобился кому-то сразу в день моего приезда.

— Вас желают видеть…

— Какая собака…

— Король, Ваша светлость. — Добавил он спустя секунду, проговорив столь увесистые слова уже быстрее. — У себя в покоях.

Открыв уже глаза, я посмотрел на оруженосца, что виновато упёрся взором в пол. Если Роберт кого-то к себе призывает, то точно не по ерунде… не в его привычке дёргать людей. Эх, не дадут мне отдохнуть.

— Хорошо, подготовь одежду. Простой камзол…

* * *

Стюарды короля провели меня в помещение, больше всего походящее на кабинет… не знал, что у Роберта есть такой. Приличный зал с широким балконом с видом на переливающееся в красных закатных цветах море, на стенах гобелены, парочка шкафов с талмудами и мелочёвкой. Большой и массивный стол, во главе которого, у торца, и сидел Роберт. Практически трезвый. Заходящее за спиной солнце наградило короля зловещим алым ореолом, на миг ослепляя и дезориентируя любого входящего.

Король был не один. Рядом на страже сам Барристан Селми, а за столом, по правую и левую руку соответственно, были Джон Аррен и Станнис. При моём появлении все смолкли, хотя было видно, что присутствующие вели не самый простой разговор. На широком и опухшем лице короля появились красные пятна от сдерживаемого гнева и раздражения, тогда как на лице Станниса гуляли желваки. Джон же… имел вид всем недовольного старика, вынужденного втолковывать дебилам прописные истины.

— Сядь. — Отдал команду Роберт, мотнув головой в сторону кресла рядом со Станнисом.

Кивнув, я присел, поймав на себе заинтересованные взгляды присутствующих. Все явно были раздражены, но моё появление позволило им немного выдохнуть и отвлечься от скопившихся эмоций. Атмосфера,