Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

— Можете считать, что партизаны, — ответил я. — Ну так что, поможете?

— Не знаю, — она покачала головой. — Если вас убьют, а вскроется, что я помогла, то мне потом не жить ведь. Расстреляют.

— А что, уже были расстрелы? — спросил Овод.

— Всякое было, — вздохнула она. — Были люди, которые их власть оспорить пытались. В братской могиле теперь лежат.

— Жестко, — сказал гвардеец.

На самом деле, я тут ничего жесткого не видел. Если бы я был в составе подразделения, то тоже попробовал бы подмять под себя какую-нибудь нетронутую эпидемией деревушку. Другое дело, что постарался бы сотрудничать нормально. Они нам еду — мы им защиту и ресурсы, которые вывозили бы с мародерки. Когда у тебя под боком город, не мародерить его просто глупо, там ведь столько всего лежит.

Особенно если в городе все сдохли быстро, и магазинов и прочего размародерить никто не успел.

Снова вспышка перед глазами. Группа крепких негров, раздетых по пояс и со связанными за спинами руками. Стоят возле стены какой-то хижины. У всех в глазах отчаяние, кроме одного — самого высокого и крепкого, с такими рельефными мышцами, что позавидовал бы любой культурист.

И я с автоматом в руках перед ними. Рядом товарищи.

Командир дает приказ, и мы разряжаем по магазину в эту толпу, чернокожие падают один за другим. Я меняю магазин, запасливо засунув пустой в карман разгрузки, а потом иду к ним. Проконтролировать, ну и добить тех, кого не сразу, чтобы не мучились.

Да уж. В каких только делах я не участвовал. Боюсь, что рано или поздно я вспомню о себе такое, чего предпочитал бы не знать. Сейчас… Наверное, с потерей памяти и того опыта у меня новая личность.

— Я уверяю вас, что если вы нам все расскажете, проблем с ними больше не будет, — сказал я. — Мы убили уже больше полутора десятков из них. Нам нужно знать только где они живут, и сколько их осталось.

— Ладно, — снова выдохнула она. — Помогу. Это действительно очень плохие люди.

— Тогда расскажите нам, — сказал я. — Важна любая мелочь.

— Они заняли три дома на противоположной окраине села. Вы их сразу увидите, это богатые дома, двухэтажные. Один с красной крышей, два с синими. Там заборы высокие, кирпичные еще.

— А что с жильцами? — спросил Овод. Похоже, что ему хотелось услышать лишние доводы о кровожадности бывших военных.

— Да ничего, — пожала плечами Лена. — Одного не было в селе, когда все началось, остальные собрались и уехали еще до начала эпидемии. Все-таки тут неспокойно было.

— Ладно, — сказал я. — А сколько их?

— Тридцать с небольшим, я не считала точно. Но целая толпа. Только они не все там, скорее всего. Некоторые женщин себе в селе нашли, было тут несколько одиноких. И могут с ними ночевать.

Ну, этого стоило ожидать. Вдовушки или просто незамужние. А тут статные парни, военные, у которых еще и тестостерон так и прет. Ничего удивительного, что они нашли себе компанию.

С одной стороны, это хорошо — с ними можно будет разобраться по-одному. С другой… С другой — сделать это совсем бесшумно тупо не получится. А если грохот поднимется, стрельба — тогда поднимутся все остальные. А их, получается, еще почти полтора десятка.

В трех домах… Ну смотря, что там за дома. Правда, если штурмовать будем, то с одним разберемся, а вот остальные всполошатся.

Жесть они там разместились, тридцать человек в трех домах. Чисто казарма. Хотя опять же, может это коттеджи-особняки, раз ими состоятельные люди владели.

Стоп. Куча народа уже уехала, и их сейчас по-любому по тревоге собрали. Так что далеко не факт, что в селе кто-то остался. Так что имеет смысл сперва ударить по основному скоплению народа, а потом уже разобраться с остальными.

— Ага, — сказал я.

— Вооружены они примерно так же, как и вы, — сказала она, похоже рассмотрев плохо застиранное кровавое пятно на моей разгрузке. — Еще у них машины были. Два броневика, один на «Хаммер» похож, второй — не знаю, как называется, на танк, только без пушки. И УАЗики были. Но сейчас только броневик остался один, он, скорее всего, не работает.

Тоже важно. Но если там и движок крякнул, то пушка и прочее должно быть в порядке. Значит, добраться до БРДМ им дать никак нельзя. Залезет кто-то внутрь, и хуй мы его оттуда выковыряем.

— Ну и все, вроде, — сказала она. — Если что-то еще конкретное узнать хотите, то спрашивайте.

— Как до них добраться-то? — спросил Овод.

— По этой улице пройдите, выйдете на главную, там еще мечеть стоит, сразу увидите. И дальше по дороге на Судак. Там слева будут эти три дома, они рядком стоят, только участки большие.

Ну вроде все. Все, что хотели, выяснили, можно идти.

— Спасибо, — сказал я. — А теперь закройтесь дома. Если услышите крики и стрельбу, не выходите. Там с утра понятно будет, кто победил.

— Да понятное дело, — сказала она.

Связать бы ее по-хорошему, но совсем некрасиво будет. Да и не думаю я, что заложит нас. Если бы мы ополчение собирали бы среди местных, тогда да, по-любому кто-нибудь сдал бы. А ей зачем это делать?

— Пойдем мы.

— Удачи, — пожала она плечами. — Если вас всего трое, то она вам понадобится.

Это уж точно.

Мы вышли из дома, и снова оказались во дворе, потом проследовали на улицу, я закрыл за собой калитку. Дул легкий ветерок, гоняя ночной прохладный воздух. Мы двинулись на юг, в сторону Судака.

— Спокойная она какая-то, — проговорил Олег, почесав в затылке. — Видит, что мы воевать тут собрались, а спокойно все рассказала.

— А куда ей деваться? — усмехнулся я. — Мы ведь тоже спокойно себя вели. Могли начать угрожать детям, тогда точно все выдала бы, даже то, чего не знала бы.

— Как тебе такое в голову-то пришло? — спросил Овод, внимательно посмотрев на меня, даже пытаясь заглянуть в глаза. — Детям угрожать.

— На войне разное приходится делать, — ответил я. — Пошли быстрее, не на прогулку вышли же.

Сказать, что село заселено густо, было нельзя. Свет горел, наверное, только в десятке домов. Хотя, это может потому что большинство людей уже спит. Или просто зашторили окна.

И действительно, нужные дома мы узнали сразу. Хотя бы по тому, что возле одного из них стоял БРДМ, а рядом периодически вспыхивал красный огонек. Кто-то курил. Я тут же утянул парней в сторону, мы прижались к одному из заборов, спрятались за кустами.

У этого дома крыша была красной, но