Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

донесли «другу Хейхатиро» о перемещениях «транспортной кучи», имитирующей боевую эскадру. Старый, но всё же броненосный «Донской» и миноносцы отпугнут особо наглых разведчиков Того, желающих отличиться, захватив транспорта, а сам старичок не представлял такой уж боевой ценности, чтобы ради его утопления срывать со стоянки пару броненосных крейсеров, не говоря уже о броненосцах, которые наверняка загружены до отказа и углём и боезапасом и им лишние «дёрганья» категорически противопоказаны.

Так и пошли — впереди «Донской», а с ним «Быстрый», «Бравый», «Грозный», «Громкий», перекрывали выход на броненосный отряд по ходу движения эскадры. Со стороны Японии дежурили «Алмаз» и «Буйный» с «Безупречным». «Рион» и «Блестящий» с «Бодрым» охраняли эскадру с вест-зюйд-веста, а «охромевший» внезапно «Бедовый», не могущий выдать по заявлению командира, более 15 узлов из-за неполадок в машине, замыкал движение. Но поскольку эскадренный ход был всего-то восемь узлов, миноносец вполне себе годился для исполнения охранной службы.

Небогатов почему то совершенно не удивился, когда кавторанг Баранов, во время минного утопления несчастного угольщика доложил о «проблемах в машинной части», но механика к адмиралу не привёл, отговорившись чрезмерной занятостью того, а после, провожая адмирала «невзначай» поинтересовался — кто же будет конвоировать транспорта в Шанхай…

Но устраивать показательное следствие и «порку» Баранова не хотелось, — трусоватый кавторанг, коль факт саботажа подтвердится, так запятнает честь офицерского корпуса российского флота, что никому мало не покажется. Да ещё перед генеральным сражением такое расследование начинать, когда только-только сплотились матросы и офицеры, только поверили и в адмирала и в победу, которая далека, но, чёрт побери, достижима!

Тем более контр-адмирал не исключал отхода броненосцев, если прорваться не получится, именно в Шанхай. Поэтому, поразмыслив, Небогатов приказал «старшему обоза» Радлову, держащему свой брейд-вымпел на «Ярославле», после ухода боевых кораблей на прорыв, перейти на «Бедовый» и уже с миноносца руководить движением транспортов до Шанхая и далее в Россию. Радлову вменялось «ненавязчиво» проверить состояние машин «Бедового» и из Шанхая, коль такая возможность представится, направить миноносец интернироваться в Циндао.

Когда Небогатов, только продумывал, как лучше «спрятать» новейшие боевые корабли среди транспортов ему приходила мысль, взять с собой «Иртыш» и «Анадырь». Эти два гиганта своими корпусами могли надёжно прикрыть бородинцев и «Ослябю». Но, в конце концов, адмирал положился на бдительность охранения эскадры, а на транспортах, при следовании днём рекомендовал «дымить погуще».

Первые сутки перехода прошли почти идеально — поломок не было, удавалось выдерживать семи-восьми узловой ход, каботажный японский пароходик, замеченный и остановленный «Громким» был утоплен открытием кингстонов, команда передана на «Донской». «Рион» на три часа «затормозил» идущего в балласте англичанина, который дал ход уже после прохождения «транспортно-броненосного» ядра эскадры и визуально обнаружить небогатовский «туз в рукаве» просто не мог. Также на борт «Быстрого» и «Буйного» приняли рыбаков, которым не повезло на своих утлых лодчонках пересечь курс русских кораблей.

В 10 часов 14 мая адмирал приказал сбавить ход до пяти узлов, подгадывая так, чтобы расставание с транспортами прошло недалече от Квельпарта ночной порой. К тому же пришлось стопорить эскадру на два часа и «запризовать» два германских парохода, на которые перешли «досмотрово-конвойные» партии с «Дмитрия Донского». В принципе, пока всё складывалось неплохо. Похоже, обнаружить лучшие боевые корабли Второй Тихоокеанской эскадры в гуще транспортов не смогли ни противник, ни дружественные Японской империи нейтралы. Время подходило к 17 часам, близилось расставание с транспортами. Контр-адмирал нервно прохаживался по мостику «Александра 3», поминутно оглядывая в бинокль свою «армаду».

Миноносцы и «Алмаз» с «Рионом», когда не наблюдали «чужаков», утюжили Восточно-Китайское море на десяти узлах, более в дозоре Небогатов не разрешал, опасаясь «порвать машины» перед встречей с японским флотом. «Донской» идеально лидировал эскадру, выдавая по радио лаконичные но информативные сообщения.

— Николай Иванович, вы бы присели, хотите чаю? — Бухвостов постарался отвлечь адмирала, как-то разрядить обстановку. Каперангу почему то подумалось, что вот сейчас, перенервничавший Небогатов свалится прямо на мостике, как Рожественский и тогда — ВСЁ. Бухвостов помотал головой, стараясь отогнать страшную картину лежащего адмирала, над которым хлопочет доктор. Командующий меж тем молча «нарезал круги» на мостике, таким нервным командир «Александра» своего адмирала ещё не видел.

— Может быть коньяку, Николай Иванович? — Бухвостов где-то слышал, что коньяк помогает кровообращению.

— Что? А, коньяку, — не откажусь.

— Вот и славно, — захлопотал каперанг, «отсемафорив» условным жестом вестовому, — давайте для успокоения нервов, исключительно в медицинских целях.

— Это вы верно заметили, Николай Михайлович, — Небогатов поднял рюмку на уровень глаз, — нервы сдали. Совсем как у гимназиста перед экзаменом.

— Ну что вы…

— Да нет, всё так, именно как у гимназиста перед экзаменом, — Небогатов залпом выпил, закусил ветчиной, — когда гимназёр билет уже взял, садится и готовится отвечать, он не так нервничает, как перед захождением в экзаменационный зал. А у меня сейчас именно такой случай — «счастливый» билет выпадет, или наоборот. Неясно, что предпримет адмирал Того, сдвинет ли Камимуру на север, оставит ли при себе. Если он знает о том, что бородинцы идут через Цусиму, тогда вся маскировка насмарку и нас ждёт страшная атака (и не одна) миноносцев перед боем с главными силами Соединённого флота.

— Не знаю как вам, Николай Михайлович, — Небогатов, несмотря на поспешное движение Бухвостова, взял бутылку и разлил коньяк по рюмкам «до краёв», — а мне этот день 14 мая 1905 года на всю недолгую оставшуюся жизнь запомнится своей изматывающей неопределённостью. Завтра страшный бой, вероятна моя гибель, но завтра мне будет куда как легче. А сейчас — всё так неясно, в любой момент весы могут качнуться в ту или иную сторону, бабочка присядет на одну из чаш весов и перевесит. Гимназисту что — ему переэкзаменовка грозит, ну или второй год за той же партой штаны просиживать. А цена моей ошибки — гибель российского океанского флота. Только-только вышли в мировой океан и бац, — снова запереться в Балтике и Чёрном море? Может быть и правда, надо было мне, встав во главе эскадры снестись с Петербургом, затребовать командующего. А в это время и мир бы наступил? Пусть позор на мою голову. Пусть отставка и презрение, но флот — цел!

— Ваше превосходительство, Николай Иванович, да что ж вы такое говорите, — каперанг как-то совсем не по военному, «по шпакски» взмахнул руками, — команды воодушевлены, офицеры в вас верят. Я разговаривал с Серебренниковым, Юнгом и Бэром, у них вся механическая часть работает как часы, отладили наконец то. На «Суворове» и «Александре» механики также не подведут. Да прорвёмся мы, перетопят наши комендоры все вражеские миноноски, не допустят к броненосцам ближе