«Фантастика 2025-138». Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Владимиров

Художник успел первым, подошел к девушке, взял за руку. Она хмуро посмотрела на своего избранника, перевела взгляд на Дима.

— Вы два эгоиста, — не дала она никому открыть рта. — Которые не могут любовь поставить выше своих амбиций и претензий. Вы ничем не лучше один другого. Вам даже плевать на меня. Да я вам и не нужна! Вам лишь нужно каждому доказать свое превосходство! Вы даже ни разу не подумали, каково мне разрываться между вами!

Оба подавленно молчали, не поднимая глаз на рассерженную девушку.

— Не желаю ни с кем из вас общаться. Ни с тобой, благородный, — она бросила взгляд на одного, — ни с тобой, смертный! — перевела на второго.

Элени вырвала свою руку, развернулась и ушла.

Димостэнис вылез из грязи, куда он вынужден был залезть, чтобы доказать, что здесь лучшее место, чтобы соорудить плотину. Он был взбешен. Он не обязан нянчиться ни с кем. Даже с сестрой, тем более, когда она постоянно доказывает, что взрослая и сама умеет принимать решения. Он не обязан терпеть этого художника, который постоянно лезет на рожон. Он не обязан таскать воду день и ночь, чтобы поливать эти убогие поля, которые все равно ничего не дают, не обязан питаться скудной, однообразной едой, не обязан улыбаться каждому смертному, не обязан изобретать колесо, Бездна его побрала бы, когда оно уже давно изобретено.

Причем в самом прямом смысле — изобретать колесо! И этим он вынужден заниматься!! ОН!!!

Уйти — вот единственно правильное решение. Выйти за пределы этой мрачной обители отшельников и навсегда забыть это место. Он ошибся. Это место не для него.

Дим вышел из деревни, спустился вниз по реке и дошел до границы с Мюрдженом. Следом, словно его продолжение увязался Серебряный. Единственный, кто принимал своего хозяина безоговорочно, каким бы тот ни был.

Димостэнису Иланди ничего не стоило пересечь границу соседнего государства, как его подданному. Однако он был уверен, что с его уходом Кари не успокоилась, и как только он вновь появиться в пределах долины, ей тут же это будет известно. Лишнее же внимание к своей персоне ему было совершенно ни к чему. Он просто хотел найти свою дорогу и жить, как сам того пожелает.

Вечером того же дня Димоник Тайгетте пересек границу Мюрджена, заплатив определенное количество золотых. Это оказалось даже легче, чем он предполагал.

Сложнее было придумать, куда себя деть. Он проезжал поселение за поселением, наблюдая за жизнью людей. Ведь как-то они живут? Находят избранников, рожают детей, строят дома. Без государственных интриг и заговоров, не решая мировые проблемы и изобретая свое собственное колесо каждый новый день, ниспосланный им Зелосом.

В одной из деревень Дим наткнулся на заброшенную, полуразрушенную мельницу. Он долго стоял в лучах уходящей Таллы, смотря на прогнившие доски и покосившееся колесо.

Часть 10

Глава 21

Когда Димостэнис зашел в дом совещаний, народу было совсем мало. Лишь Конн, Мартан и еще несколько человек.

— Я кое-что привез, — он аккуратно положил на стол перед старостой мешок, — если позволите.

— С каких это пор ты начал спрашивать позволения? — хохотнул Мартан. — Судя по тому, что мы успели увидеть, для тебя это в новинку.

Дим сдержанно улыбнулся.

— С тех пор как решил задержаться здесь на некоторое время.

Он достал две лампы и поставил на стол, включил. Помещение озарилось ровным, мягким светом, который рассеял тени, разогнал сумрак по углам, осветил удивленные лица людей.

— В долине такие в каждом доме, там почти не пользуются даже огневиками, только если на улицах.

— Ты был в Мюрджене? — удивился Мартан. — Мы пытались несколько раз пройти через границу, но каждый раз это заканчивалось неудачей.

— Я проложу этот путь, и вы сможете ходить туда с обозами. Это немного дольше по времени, но безопаснее чем через лес. Да и покупать продукты в долине выгоднее.

Старейшины переглянулись. Димостэнис достал горсть семян из небольшого мешочка.

— Мартан сказал, во время поводня река выходит из берегов и затапливает земли, а вниз по течению, где она сужается, так и вовсе образуются топи.

— Вода разливается, стоит минорами, а потом постепенно уходит, превращая почву в глину. Или говоря иначе, — кивнул здоровяк, — кроме как бесполезными эти места назвать нельзя. Ни засадить, ни застроить, скотину не выпасти.

Именно это Дим и ожидал услышать.

— Не поймите меня неправильно, но вы живете на идеальной земле. Просто абсолютно не пользуетесь ее ресурсами.

Видно было, как Мартан отдалился от него после этих слов, да и другие стали смотреть с осуждением.

— Не пойми нас неправильно, — хмуро сказал Конн, — но что ты можешь знать об этой жизни? И о том, что каждый день, посланный Зелосом, надо просто выживать? Идеальная земля? Нас сюда загнали, мы ее не выбирали.

О, да! Дим это помнил. Только не жалеть, не нянчиться он больше ни с кем не собирался.

— Это риза, — он снова привлек внимание к зернам в своей руке. — Ее почти не выращивают в Астрэйелле, но люди уже успели познать это зерно, и спрос на него растет. И ей нужна именно такая земля!

Старейшины на этот раз молчали.

— Это большой труд, и нужно будет много людей.

— Ты знаешь, что все поселение работает на полях.

— На ваших мертвых полях? — язвительно уточнил Димостэнис. — Этой земле нужен отдых, она больше не может давать урожай. И вы это знаете не хуже меня. Мы засеем там бросовое зерно, будет чем кормить скотину.

— Чем будем кормить людей? — спросил Конн. — Грядут миноры дождей. Мы не можем сменить место жительства, если ты заметил.

— Меня и вправду интересует этот вопрос. Что у вас есть на сезон поводня? Как вы собирались его пережить? Что вы делали в прошлые ары?

Его вопрос, как показалось, привел старосту в замешательство. Он переглянулся с Мартаном. Здоровяк чуть заметно пожал плечами.

— Мы тридцать аров жили вот так! По-разному было. Были сезоны поводня, когда земля ничего не давала, еле выживали, бывало лучше. Бывало, клубни вместе с очистками ели, а бывали ары, когда запасали мясо. Мы обрабатывали земли, таскали ведрами воду, мололи муку в ступках и жгли факелы, если было масло, чтобы они горели. И каждый ар одно и то же. Мы не знаем другого, но все равно выживаем. Ты предлагаешь оторвать людей от привычного, от того над чем мы всю жизнь работали и то, что