"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Прошло не так уж и много времени, и сир Траун вернулся. А вместе с ним явились двое стражников, которые вели сира Гильяма. Тот был бледен, лицо выглядело осунувшимся. И что-то еще в его лице казалось мне неправильным. Или правильным. И это что-то было важным, но я никак не могла ухватить ускользающую мысль. Ладно, это потом.

— Я долго думала, кто мог убить хранителя короны и при этом украсть саму корону. А ответ был прост и всегда на поверхности: единственный, кто оставался наедине с убитым хранителем и короной — это лекарь, который явился его спасать. У него было очень мало времени, но ведь он и не планировал помогать хранителю, или как-то его спасать. Он мог потратить это время на то, чтобы достать корону из сейфа.

— Да причем тут хранитель? — не унимался сир Траун. Вот уж кто точно был не на моей стороне почти так же, как и сам сир Гильям. Ведь тогда получится, что он ошибся, арестовал не того. Вряд ли это хорошо отразится на его карьере.

— Понимаете, — обратилась я к императору с императрицей. — Я очень хотела найти железную корону и того, кто убил хранителя. И поэтому…

Я очень подробно рассказывала обо всех своих встречах, обо всех вопросах, которые задавала и об ответах, которые получала. Впрочем, кое-какие чужие тайны мне все же удалось скрыть. Вряд ли сиру Трауну понравилось бы то, что его жена о нем думает на самом деле. Я умолчала и о романе сира Магфрида и сиры Траун. Нет-нет, я рассказывала только самое главное. О яде, который сделала магистр Калмин, о супруге хранителя, которая заказала этот яд.

— Это было очень разумно, — говорила я. — Ведь если бы история с ядом вскрылась, супруге хранителя было бы трудно доказать, что не она его убила. У нее были на то все причины: он завел молодую любовницу и даже собирался разводиться, и никто бы не поверил ей. А она сама хотела развода, и хранитель уже заплатил ей большие отступные. Но самое главное, как, каким образом опытный целитель не смог отличить живого от мертвого? Наверное, так же, как не смог вылечить мигрень. Ему это было выгодно. И не выступи тогда другой лекарь, принц был бы уже мертв.

— Но зачем? — проговорил вдруг император. — Зачем ему железная корона? Зачем ему убивать хранителя?

На этот вопрос ответа у меня не было и все мои доводы закончились. Поэтому я просто стояла молча, остановив свой взгляд на императоре. Красивое благородное лицо, густые брови, прямой, словно вычерченный нос. Как же он похож на Дженарда. Только черты Дженарда мягче, видимо, он перенял их у матери. И… еще кое на кого похож.

Я перевела взгляд на сира Гильяма. Те же светлые волосы, та же форма носа. Но если принц был красавцем, а внешность императора можно было назвать суровой и величественной, то Гильям был далеко не так хорош. И все же, посадка головы, то, как он отбрасывает челку, то, как сжимает губы, когда зол… Все вдруг стало на свои места. Именно сейчас, именно в этот момент. И я ответила твердо и уверенно:

— Железная корона нужна была ему, чтобы убить моих родителей.

Императрица ахнула, а сир Гильям, как ни старался, не сдержал недоброй гримасы.

— Но зачем? Зачем ему убивать твоих родителей? Зачем убивать принца?

— Чтобы рано или поздно взойти на престол, — сказала я. — Полагаю, этот человек — ваш незаконнорожденный сын.

Ну вот и все, я сказала главное. Конечно, Дженард мне говорил, что его отец до того, как женился на матери, был тот еще ходок.

Император оглянулся на императрицу, но та смотрела в пол, не желая поднимать на него взгляд. Теперь, когда я об этом сказала, сходство Гильяма с императором казалось очевидным.

— Вы можете проверить, — добавила я. — Наверняка же существуют артефакты, устанавливающие родство.

— Даже если ты и права, — хмуро сказал император, — бастард не может взойти на трон.

— До тех пор, пока жив хотя бы один законный наследник, — добавила я.

О, это я знала хорошо. До того, как пойти в архив, я перечитала все книги в библиотеке, которые хоть как-то касались королевской крови и вопросов, которые касались наследования престола.

— А что же младший сын? — императрица смотрела на меня так, словно я оракул и знаю все ответы.

Я лишь пожала плечами.

— Не думаю, что он по-настоящему болен. Но если смешивать светлые зелья с темными…

Она кивнула.

— И что ты на это скажешь? — обратился император к Гильяму, который все это время молчал.

— Девчонка говорит чушь, выгораживая своего любовника.

— Очень правдоподобную чушь, — холодно сказала императрица. — Сир Траун, немедленно определите, течет ли в его жилах кровь императора. И если да, допросите как следует.

Процессия во главе с сиром Трауном покинула помещение, а императрица обратилась ко мне:

— Если ты права, только что ты спасла жизни обоим моим сыновьям. Можешь верить, я этого не забуду.

— И все же я не понимаю, — сказал император, — каким образом железная корона могла помочь ему убить твоих родителей?

— Я видела в газете развалины замка. Это должно быть очень мощное заклинание.

— Да-да, мы предполагали, что они экспериментировали с какой-то невероятно сильной магией. Об этом ходили слухи еще задолго до их гибели. И поэтому, когда все случилось… Но при чем здесь корона?

— Корона защищает императорскую семью, — напомнила я. — Всю императорскую семью. Раз уж Гильям — ваш сын, она помогла ему остаться в живых. Ведь такое заклинание не нашлешь издалека.

Император с императрицей замолчали. И тогда я сказала то, что волновало меня больше всего:

— Когда вы отпустите магистра Линарда? Очевидно же, что он ни в чем не виноват.

Глава 40

Заморский лекарь не выходил от принца уже который час. Мы с магистром Линардом сидели как на иголках, ожидая известий. Казалось, весь дворец замер в ожидании.

Мы расположились в библиотеке, слуги принесли чай и печенье, но никто к ним не прикоснулся.

Магистра Линарда отпустили еще вчера, сразу после того, как Гильям во всем признался. Сутки, проведенные в тюрьме, никому не идут на пользу. Но прежде, чем отправиться отсыпаться, ректор встретился со мной. Лишь для того, чтобы убедиться, что я в порядке и рассказать мне, что карабкаться по отвесным стенам — плохая идея. Я не стала спорить. Плохая, ужасная. Беда лишь в том, что лучшей у нас не было, так что пришлось пользоваться плохой.

За сегодняшний