Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

модернизацию русскими рейдерами, тем не менее, вёл их миноносцами и оперативно доложил об уходе «Громобоя» и «России» на север. Крейсера двигались экономическим ходом, что могло свидетельствовать об аварии, из-за который и был прерван поход к Токио.

И Того решился на рейд до главной базы русского флота. Ждать ещё — означало отдать инициативу противнику, вызвать оправданный гнев императора и, если честно, то командующий Соединённым флотом устал. Отбиваться от критиканов и наушников, объяснять генералам и придворным интриганам азы войны на море было неимоверно трудно. Тем более, после успеха Небогатова поток критики от армейцев возрос как бы не на порядок.

Генералитет пугал высших сановников империи угрозой высадки на Японские острова русских полков из гарнизона Владивостока. Того до последнего времени в такой ответ врага не верил, считая сведения шпионов чушью или неуклюжей дезинформацией. Но из императорской штаб-квартиры пришло жёсткое указание считать десант вероятным и принять все меры к его недопущению. Если же хоть один батальон русских, хотя бы несколько часов будет попирать священную землю Ямато — флот и его командование покроет себя несмываемых позором. На века.

Интересно, каким кровавым демонам поклоняется Небогатов? С момента принятия им командования над русской эскадрой японский флот понёс людские потери сопоставимые разве что с Порт-Артурской эпопеей.

Сначала дурость Девы, кинувшегося на броненосный «Нахимов», а 27 мая Камимура прислал донесение — два дивизиона его миноносок, базировавшиеся на Корсаков и десантная рота из двух сотен моряков были атакованы ночью русскими каторжниками и казаками. Атака неприятеля была так внезапна, что пара миноносок была временно захвачена бородатыми варварами и только присутствие на рейде «Цусимы», врубившей все прожектора и открывшей огонь и по своим и по чужим, позволило одержать в конечном итоге победу, отбросить врага. В ночной резне погибло 186 моряков, ранено было более двухсот. Трупов русских насчитали восемь десятков, причём среди каторжников и солдат было несколько моряков и казаков. С берега по миноносцам и крейсеру била русская артиллерия. В «Цусиму» попало два снаряда…

Доклад Камимуры, переданный одновременно и в Токио вызвал приступ паники у генералитета. Получили подтверждение сведения о намерении русских перенести войну непосредственно на территорию Японию, воспользоваться тем, что лучшие войска сражаются в Маньчжурии и забросить на Хоккайдо десанты из казаков и каторжников, которых будут перевозить вспомогательные крейсера, пришедшие с Небогатовым. Пятьдесят тысяч солдат, сконцентрированных во Владивостоке явный излишек для защиты крепости, русские ждали только прихода эскадры, чтобы начать переброску батальонов, усиленных артиллерией и каторжниками с Сахалина…

Ни Того, ни Камимура не знали, но союзники с туманного Альбиона передали информацию в Генштаб, что русский император после успеха Небогатова настолько вдохновился, что имел беседу с дядей, Николаем Николаевичем младшим, возглавившим Совет Государственной Обороны о возможности «удара в спину» обнаглевшим макакам, стянувшим лучшие силы в Маньчжурию и оставившим собственно метрополию, без должной защиты. Великий Князь Алексей Александрович, также присутствовавший на заседании только-только созданного СГО, указал на готовность флота перебросить на японские острова несколько дивизий из Приморья, после того, как они там появятся. Затем, в ресторане генерал-адмирал изругал сухопутных генералов «просравших» Порт-Артур и флот и многократно битых «макаками» при Ляоане, Шахэ, Мукдене…

От кого ушла информация о вопросах, поднимавшихся на Совете Государственной Обороны — не понятно историкам и по сию пору. Скорее, великие князья, не особо сдерживали себя в разговорах, да и в окружении императора, как выяснилось впоследствии, хватало английских агентов. Но Генштаб Японии, отреагировал на кардинально изменившуюся с прорывом русского флота во Владивосток обстановку самым серьёзным образом, надавив на флот через микадо…

Через несколько лет стали понятны причины ночного боя, оказавшего стратегическое влияние на ход войны на море. Ведь именно последовавший за «ночной сахалинской резнёй» категорический приказ императора на оставление эскадры Камимуры в проливе Лаперуза, сорвал планы честолюбивого адмирала по уничтожению старых русских броненосцев, направляющихся, очевидно, на север Сахалина (ну а куда ещё, не на Камчатку же?!).

Новиковский мичман Максимов, после общения с командиром крейсера «Урал» Семёновым, поспешил лично передать важные сведения по телеграфу и с десятком матросов направился в расположение отряда полковника Арцишевского, блокировавшего дальнейшее продвижение на север острова японского десанта. Полковник рассказал мичману о действиях врага, которые заключались лишь в контроле нескольких зданий Корсаковского поста под прикрытием корабельной артиллерии и обустройстве базы для миноносцев, патрулировавших пролив Лаперуза.

Но куда интереснее рассказа Арцишевского для мичмана было увидеть два 47-мм орудия с «Новика», которые японцев в качестве трофея почему-то не заинтересовали, а ночью дружинники утащили посечённые осколками, но исправные пушки в расположение отряда. К орудиям имелось и чуть более сотни снарядов. Вдохновлённый близким приходом русского флота Максимов предложил совершить ночной налёт на расслабившихся японцев, гарантируя точный огонь из родных крейсерских пушек. Арцишевский, замученный безденежьем, множеством дочерей, которых надо как-то пристраивать, жаждущий Георгия и возможного генеральства за сброшенных в море супостатов, топчущих Русскую землю, неожиданно для всех и для самого себя согласился.

Среди дружинников нашёлся казак, попавший на каторгу за ответный удар в лицо пьяному сотнику, как оказалось — мастер съёма часовых. Он и возглавил первую партию добровольцев, взявших «в ножи» японских моряков, оказавшихся никчёмными сухопутными вояками, жавшихся к кострам и оттого видных нападавшим издалека. Тем более Камимура, постоянно менял состав десантной роты и опыту несения караульной службы у сигнальщиков кочегаров и комендоров попросту неоткуда было взяться.

Да и стремление к порядку и строгой дисциплине подвело японцев — к винтовкам, составленным на ночь в пирамиды, успевали добежать немногие, а ошалевших от крови и резни каторжан поддержали стремительной атакой солдаты и матросы с «Новика»…

Успешное уничтожение находившихся на берегу японцев побудило новиковцев к захвату пришвартованных к причалу миноносок. Здесь бой разгорелся более упорный, драка шла при свете прожекторов и беспорядочной артиллерийской пальбе непонятно куда. Крейсер «Цусима», в суматохе получил несколько малокалиберных снарядов от орудий Максимова и вёл ответную стрельбу, к счастью для русских, неточную.

Рапорт командира крейсера значительно преувеличившего силы неприятеля и насчитавшего целых две батареи орудий, прицельно бивших по месту стоянки судов японского флота, вкупе с утерей флага на захваченном на короткое время врагом миноносце (постарались матросы с «Новика») невероятно озаботил Генштаб Японии. Тем более в донесениях убитые каторжники превратились в казаков, две пушчонки с «Новика» — в две или три батареи орудий от трёх дюймов и выше. Да ещё Камимура пытаясь объяснить огромные потери личного состава, вырезанного как последние пехотинцы, отмечал всё возрастающее число русских отрядов на юге Сахалина и требовал передислокации на остров