Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

спокойно обсудим, иначе мы так и продолжим погибать глупой смертью, как Ворон и Эдик. Кстати, именно с него и начнём. – Данила видел, как переглянулись между собой парни, видимо, эту тему они не очень хотели обсуждать, но это нужно было сделать, чтобы ничего подобного больше не повторилось. – Кто-нибудь может объяснить, что с ним произошло?

Наступила полная тишина. «Они сами не знают», – подумал Кравцов и решил, что это хуже всего.

– Ну, Володя?

– Его что-то утянуло под воду…

Нельзя сказать, что Кравцов об этом сам не догадывался, но ему нужны были подробности.

– А подробнее можешь сказать?

– Дань, – вмешался Денис, – мы сами не поняли. В воде не было ничего видно… И никого. Мы не знаем, что это, но что бы это ни было, оно вырвало его с такой силой, что у нас не было ни единого шанса удержать. Хорошо хоть сами следом не отправились.

Данила посмотрел на Сергея, тот кивнул.

– Хорошо, – продолжил он, – а крови потом не было на воде? Я имею в виду, если бы, например, его утащила акула, то должна была бы всплыть кровь.

– Нет, не было. Я это точно знаю. Мы абсолютно ничего не видели, что было под водой. Поэтому ни я, ни парни, не можем ничего предположить. То, что его утянуло, было очень сильным и, возможно, большим, слишком легко оно вырвало его из наших рук. Можно теперь я задам вопрос? – Сергей смотрел на Кравцова.

– Валяй, я думаю, время у нас есть.

– Как думаешь, что с Антохой произошло?

Данила удивился этому вопросу и решил переспросить.

– Что ты имеешь в виду? Ты же сам предположил, что он от жажды умер. В общем-то из-за этого мы все и вернулись обратно.

– Данила, – пристально смотря в глаза Кравцову, продолжил связист, – ты знаешь, о чём я говорю. Мы оба знаем, что всё не так просто.

Данила немного посидел, вспоминая подробности того ужаса, что они увидели на катамаране, и решил сказать только то, что думает:

– Я думаю, он умер не от жажды. Да, несомненно, позже он умер бы именно от неё. Но он не успел, потому что застрелился, это очевидно. Выстрелил себе в подбородок. Вы видели, как разнесло его голову, откуда эта чайка проклятая пищу добывала. – Когда Данила говорил это, его начинало мутить. Остальных, похоже, тоже. – Но не это меня беспокоит. Я всё думаю о его ногах. Чайка, при всей её мощи, вряд ли смогла бы так раздробить его ноги и склевать вместе с костями. Моё предположение, хоть оно и может показаться безумным, следующее: он расстрелял ноги из автомата, а потом последний патрон выстрелил в голову. Пока вы не начали спорить, скажу: я проверил магазин – он пуст, а газовый поршень весь в нагаре. Из автомата стреляли, и не один раз.

– Но зачем он мог это сделать? – спросила Лена, которая до этого совсем ничего не говорила.

– Этого мы никогда не узнаем. Может, с ума сошёл, может, ещё что. После всего увиденного я не думаю, что это должно нас удивлять. Так же мы не узнаем, как он мог умирать от жажды всего на следующий день после своего отплытия и как настолько иссохла его кожа.

Данила замолчал, но уже знал, какой вопрос будет следующим. Однако Денис его опередил:

– Надо же, и ведь никто из нас не заметил, как с юта пропал катамаран. Пока вы не начали задавать мне вопросы, я тоже сразу скажу: я не знаю, откуда он взял патроны. Так как я топил автоматы, веря в то, что это было не во время импульса, то всякое могло случиться. Думаю, вы не должны меня в этом винить.

Кравцов тут же вспомнил, как наставил пистолет на Лену, и мысленно с ним согласился.

– Никто тебя не винит, Ден. Ворон добровольно покинул корабль. Жаль, мы не были рядом, чтобы его остановить.

– Витька никто так и не видел? – спросил Сергей.

– Нет. Я спускался к нему в каюту, но там нет ничего, кроме мерзкого запаха. Я считаю, нам надо его найти, и чем быстрее, тем лучше. – Денис говорил вполне рассудительно и серьёзно.

– Давайте сделаем два дела, которые не дают мне покоя, – предложил Кравцов. – Ден, ты с Володей спустишься в КХО и пересчитаешь патроны, опись там есть. Мне нужно знать, откуда они были у Ворона. Если ты случайно выкидывал стволы вместе с магазинами, я хочу об этом знать. И принеси мне разгрузку с четырьмя полными магазинами, мою разгрузку. Я думаю, так нам будет спокойнее. Только закрой всё и опечатай. Хорошо?

– Хорошо. А ты что будешь делать?

– Я обойду каюты, может, найду у кого обезболивающие для Серёги, так, на всякий случай.

Поршнев понимающе кивнул и вместе с Володей проследовал на нижнюю палубу.

– Ты соврал, – удивлённо сказала Лена.

– О чём это ты?

– Ты прекрасно понимаешь, о чём.

Данила помолчал, обдумывая сказанное Леной.

– С чего ты взяла, что я соврал?

– Не знаю, что ты задумал, но твоё враньё я сразу раскусила. Это же дураку понятно.

– Ну, видишь, один дурак не понял. – Он указал в сторону ушедшего Дениса. Они улыбнулись, и Сергей молча поддержал их веселье.

– Что на самом деле ты хочешь сделать?

– Да так, кое в чём убедиться.

Кравцов попросил Лену остаться на месте и обещал скоро вернуться. Пройдя прямо по коридору, он миновал душ, гальюн, женскую каюту и каюту доктора. Свернув за угол, он подошёл к каюте связистов. Смотреть, что там происходит, не было ни малейшего желания, но вспоминая, что там натворил Виктор, он заставил себя убедиться, не продолжил ли моторист начатое.

Продолжил. Причём до самого конца. Всё то немногое, что совсем недавно висело, теперь перемолотое лежало внизу. Голова связиста была обрублена по самый потолок, не выпирая даже на сантиметр. Промелькнула мысль, что, может, остатки сами выпали с потолка во время одного из импульсов, но уж слишком сильно это не было похоже на правду. Моторист «двинулся», это очевидно.

Отвернувшись, Даня с трудом сдержал рвотный позыв. Жуткое зрелище. Но вот что интересно, и Данила осознавал это вполне отчётливо, трупного запаха не было, запаха гнили или чего-то подобного, хотя он мог поклясться, что запах присутствовал раньше, когда они заходили сюда во время импульса и оттащили Виктора.

Однажды ему приходилось посещать морг в родном городе, и он знал, как пахнут мертвецы. Конечно, большинство запахов глушил формалин и другие бальзамирующие вещества, но были там тела, жуткие, вонь которых не могли скрыть даже они.