Куда приводят коты - Олег Фомин

Под ровный шум дождя и громовое мурчание небесных котов меня постепенно отпустило, и я сам не заметил, как уснул.

Разбудили нежные поглаживания по голове. Я ощутил, что она лежит бочком на чьих-то теплых коленях. После давешней истерики так спокойно, не спешу открывать глаза. А неизвестная ладошка все гладит, гладит…

Наконец, веки медленно поднялись.

Я увидел туман, высокую траву и грушевое дерево с плодами. За ним еще какие-то деревья, почти не видно, белесая пелена очень уж густая. Значит, пока я спал, меня опять куда-то уволокло сквозь перемир. Пейзаж кажется знакомым, вот только где я его…

Голова перекатилась на затылок, и я увидел ту, кто меня гладит. В глаза с теплом смотрит симпатичная девочка лет четырнадцати. Видеть ее прежде не доводилось, но я сразу понял, кто она. И где я нахожусь.

«Привет, Риф», – шепнула девочка.

Ладошка легла на мой лоб.

Я ответил так же тихо:

«Привет, Хелена».

Нет, перемир меня не утаскивал. Наверное, все еще сплю в палатке в сосновом бору. А мое подсознание сейчас в саду Натальи. В том его участке, что остался в памяти. Туман скрывает детали, которые не помню. Мы под вишней, где произошел наш с Хеленой разговор, полный взаимных откровений. И в этом уголке моего разума нашла приют частичка Хелены, что осталась со мной и подарила способность становиться призраком. Интересно, она знает, что другая ее половина благополучно вернулась к Леону?

Я провел пальцем по контуру милого личика.

«Так вот как ты выглядишь в человеческом облике».

Хелена улыбнулась.

А я вспомнил, что именно так, лежа на коленях у девочки-подростка, впервые появился в Блальзамире. Та девчушка была даже младше, с русой косой, в платьице. Не знаю, кто она. С того раза мы не встречались…

Мне стало больно. Невыносимо больно! Прямо как той, из чьих окровавленных рук меня тогда извлекли и чье тело несли к статуе Сехмет. Словно не ей, а мне кислота сожгла всю кожу! Я и представить не мог, что такую боль способно причинять… непонимание. Я не понимаю! Как?! Как женщина, пошедшая на муки ада, чтобы меня защитить, за такой короткий срок от меня отвернулась?! Ведь я даже не давал повод! Всегда был на ее стороне, был рядом в трудную минуту!

Что я сделал не так?!

Объяснения… Не живется нам, стирателям, без объяснений. Не умеем принимать все как есть.

Держаться помогают добрые глаза Хелены… И тяжелое, как кандалы, осознание, что никто не спустится с небес и не даст ответы. Нужно смириться, что мне влачить это непонимание до конца дней своих.

Я и Хелена долго смотрели друг на друга. Потом я отвернулся, взгляд снова утонул в тумане, траве и листве, а ласковая девичья рука продолжила плавать туда-сюда вдоль моих волос. Пусть это длится вечно! После того, что я пережил, о возвращении в реальность даже думать противно…

«Риф, что с тобой?» – осторожно спросила моя утешительница.

Не знаю, сколько прошло мгновений томного созерцания молочной мглы, прежде чем я наконец ответил:

«Плохо мне, Хелена».

«Почему?»

«Женщина, которую я любил, меня предала. Бросила».

Я услышал протяжный вздох.

«Грустно…»

Какое-то время мы молчали, а затем Хелена спросила столь же осторожно:

«Она обещала, что будет рядом всегда?»

Я задумался.

На сей раз молчание длилось куда дольше…

«Вообще-то… нет».

«Как же она предала, – спрашивает Хелена, – если ничего не обещала?»

Я ответил вздохом, таким же протяжным, какой был только что у собеседницы. Но мой вышел еще и судорожным.

«Не знаю… Но я ее ненавижу, Хелена! Ее так много, этой ненависти, что она отравляет, выжигает изнутри! Нельзя же так сильно ненавидеть из ничего, на пустом месте!»

«Но за что ты ее ненавидишь, Риф? Тебе было плохо, пока вы были вместе?»

«Нет… Было хорошо. Очень хорошо! Ни с кем не было так хорошо, как с ней! За всю мою предыдущую жизнь не накопилось столько светлых воспоминаний, сколько за время, проведенное с ней. Я был счастлив!»

«Но если все время с ней ты был счастлив… за что ненавидишь?»

«За то…»

Отвечать не хочется. Знаю, ответ не даст облегчения.

И все же ответил:

«За то, что это закончилось».

Одна из груш сорвалась с ветки, полетела вниз. Падает, как в замедленной съемке. Столь же неторопливо кружатся, оседая, листья, которые увесистый плод сбил на своем пути… Наконец, груша исчезла в траве. Время греться в лучиках солнца, витая в облаке древесной кроны, подошло к концу.

«Моя прежняя жизнь тоже закончилась, Риф. Теперь мое место здесь, под этой вишней… Мы совсем немного успели побродить вместе по перемиру, но это было здорово! Вспоминаю те мгновения с теплотой. Мне даже в голову не приходит ненавидеть их за то, что они остались в прошлом… Они были! Это главное! Теперь они навсегда со мной, их не отнять».

Я слушал, закрыв глаза. Ее рука продолжала меня убаюкивать, и, когда Хелена замолчала, я, кажется, уснул. Да, уснул во сне. Такого со мной еще случалось…

Проснулся, как и ожидал, в палатке из сосновых веток. Ливень выплакал все, что накопилось, гневный грохот небес тоже себя исчерпал. Теперь в бору тишина. Лишь капают с иголочек одинокие капельки. А я слушаю эту мелодию, уложив морду на передние лапы.

Да, я снова кот.

Надо было сразу им обернуться, может, и не было бы так паршиво. Коты ко всему относятся проще, чудесные звери. Не скажу, что едкая боль отступила, но стало чуточку легче. Пытаюсь безмятежно вдыхать и выдыхать лесной воздух после грозы.

Кошачьи уши поймали где-то вдалеке шум поезда. Похоже, не такая уж здесь и глухомань. Усы подтвердили: по ним от земли идет слабая вибрация. Хотя человечьим слухом я бы вряд ли что-то уловил, железная дорога, судя по всему, и впрямь очень далеко.

Мысль о поезде навеяла воспоминание. Купе, заставленное акварельными, масляными и другими картинами, и сидящая напротив женщина с розовыми волосами…

«Я знаю, Риф из будущего, тебе сейчас больно… И когда боль станет невыносимой, вспомни этот разговор. Вспомни и ответь на вопрос… Если бы ты мог откатить время назад, туда, где все начиналось, ты бы прошел через это вновь, зная, чем кончится? Будь с собой честен. И когда ответишь… Нет, это не вернет все, как было. Но ты примешь случившееся, скажешь прошлому «спасибо»