Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак

— Ладно, бог с тобой, Ваше Величество! Стой здесь. Но, ради Христа, из-под прикрытия пушки не выходи. Твоя охрана тоже рядом будет. Ты в этой кавалергардской шинелишке не замерзнешь? Может все же шубу принести? А то, в чем только душа держится.

— Не замерзну. Ганс уже начал мою тушку модернизировать. Ты лучше поглядывай, что там наши «друзья» делают. Думаю, скоро начнется.

— Да мы давно готовы. Жду твоей команды на открытие огня…

А на Дворцовой площади начинают разворачиваться интересные события. Идет небольшой снег, и холодный ветер задувает со стороны Финского залива. Семеновский полк уже закончил перестроение и перекрыл площадь от Адмиралтейского проезда до Главного штаба. Обыватели исчезли от греха. Между нами и семеновцами пустое пространство, перекрытое лишь одной Александровской колонной. Кому-то повезет укрыться за ней от пулеметного огня и картечи. Наши «парламентеры» давно находятся среди семеновцев. Но отсюда не видно, что там происходит. А выпускать Ганса в свободный полет пока нельзя. И судя по тому, что никакого ажиотажа среди офицеров Семеновского полка нет, я не ошибся в своих подозрениях. «Парламентеры» не попытались даже создать видимость выполнения моего приказа, не восприняв меня всерьез. С вами все ясно, господа. Считайте, что вам крупно повезет, если вы погибнете во время штурма Зимнего. А если будете ранены, то я вас вылечу, даже прибегнув к помощи Ганса. Для того, чтобы потом повесить в назидание остальным. Чтобы все знали — императрица Елизавета Вторая добро помнит. И зло тоже…

Похоже, начинается. Засуетились офицеры, и вскоре строй всколыхнулся, сразу же перейдя на бег. Издалека доносится раскатистое «Ура!!!». Семеновцы бегут к Зимнему дворцу через площадь, выставив штыки. Увы, братцы… Вы стали разменной монетой в большой политической игре…

— Ваня, командуй открыть огонь.

— Слушаюсь!

Ванька командует, и грохот пушек раскалывает тишину над Дворцовой площадью. Я снова играю на публику — морщусь и затыкаю уши. Но не отвожу взгляда, и с интересом наблюдаю за происходящим. Понимаю, что окружающие меня люди тайком поглядывают, как ведет себя новая императрица. Которой всего-то пятнадцать лет от роду. Поэтому изображаю все, что положено девчонке моего возраста. Интерес к происходящему, дискомфорт от необычно сильного грохота, неуклюжая попытка выглядеть бывалым воином, дикий восторг (вот я какая!!!) и тому подобное. Как говорится, «всего в плепорцию».

Орудия заряжены мелкой картечью, которая даже отскакивая от булыжников, покрывающих площадь, сохраняет свою убойную силу на такой малой дистанции. Одновременно с залпом батареи в дело вступают пулеметы. И поскольку противник приближается плотным строем, свинцовый ливень выкашивает семеновцев десятками в первые же секунды. Да-а, строй «мечта пулеметчика» — невероятная глупость при атаке. Но наша доблестная гвардия об этом не знала до последнего момента. Если господа гвардейские офицеры и получили информацию о применении пулеметов в Одессе и в Камышовой бухте, то не сочли ее заслуживающей внимания. И теперь имеют то, что имеют.

Вокруг стоит страшный грохот. Пулеметы бьют длинными очередями, работая, как настоящая коса смерти. Атака захлебнулась. Понеся неожиданно большие потери в первые же секунды, семеновцы растерялись, и поначалу встали. Но не надолго, поскольку свинцовый ливень, летящий над брусчаткой Дворцовой площади, не прекращался ни на мгновение. И тут Семеновский полк дрогнул и побежал. Стрельба не прекращалась до тех пор, пока последние счастливчики не скрылись. Над Дворцовой площадью снова наступила тишина. Буквально звенящая тишина после недавнего грохота орудий и пулеметов. Дым быстро рассеялся, и всем открылась жуткая картина. Площадь до самого Невского проспекта и Триумфальной арки была усеяна телами в солдатских шинелях. Вдалеке бились раненые лошади. По-прежнему шел снег, и ветер гнал поземку по брусчатке, покрывая белым саваном тех, кто был меньше всего виноват в разыгравшейся трагедии. Стоявшие рядом со мной егеря потрясенно молчали и истово крестились. Ванька, хоть и видел похожую картину в Одессе и под Севастополем, тоже лишился дара речи. Ведь там были враги, пришедшие на нашу землю, чтобы решить «русский вопрос». А здесь…

Поняв, что надо разрядить ситуацию, быстро «прихожу в себя», окидываю взглядом поле брани, и обращаюсь к своей «новой гвардии».

— Благодарю за службу, братцы! Отдельное спасибо Вам, Юрий Александрович! Вы — настоящий гений, недооцененный нашими замшелыми генералами, до сих пор готовившихся к Наполеоновским войнам. Я не ожидала такой высочайшей эффективности от вашего оружия. Будьте наготове и продолжайте следить за обстановкой.

— Может поможем раненым, государыня?

— Это сделают семеновцы, находящиеся сейчас в Зимнем. Может хоть в этом от них толк будет. Кавалергарды продолжат охранять дворец. А Вы пока что оставайтесь на месте, возможна повторная атака. Ведь мы не знаем, какие силы еще есть у заговорщиков. Вряд ли они сунутся сюда еще раз после такого разгрома, но полностью исключать такую возможность нельзя…

Еще раз осматриваю притихшую Дворцовую площадь и осеняю себя крестом. Говорю тихо, но так, чтобы это слышали все, стоящие рядом.

— Простите, обманутые русские воины… Я пыталась этого избежать… Упокой Господь ваши души…

После чего, сопровождаемый многими взглядами, неторопливой походкой возвращаюсь в Зимний. Попытка «привлечь к порядку наглую девчонку» провалилась. Императрица Елизавета Вторая быстро и радикально решила этот вопрос. Даже быстрее и решительнее, чем ее отец — император Николай Первый. Сегодняшние поклонники «европейских ценностей» в Российской Империи снова получили Сенатскую площадь через три десятка лет.

Глава 24

Умные дяди против наивной девочки. Разрыв шаблона.

Сижу за столом и гляжу на напыщенные рожи. Вот где точное определение — «кирпича просит»! Причем практически у всех. Идет заседание Сената, на который я прибыл вместе с Maman. Она очень быстро восстановилась после болезни (слава Гансу!) и не захотела отпускать меня в этот серпентарий одного. Ну а я и не против. Если моя Maman официально утверждена в качестве регента до моего совершеннолетия, то нам надо работать вместе. У нее опыт дворцовых интриг и всей придворной кухни гораздо больше моего будет. Сейчас мы сидим рядом, смотрим на эту зажравшуюся свору, в глазах которой до сих пор читается огромное удивление с горьким разочарованием, и понимаем, что самодержавие в Российской Империи в данный исторический период пока что единственно эффективная форма правления. Поскольку э т и государственные деятели без животворящего пинка ничего полезного делать не будут. С самого момента дворцового переворота никто из них пальцем не пошевелил, чтобы взять ситуацию под