Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

отличившихся. На «Донском» георгиевских кавалеров за прорыв и за повреждение японских миноносцев хватает, но мы с вами не жадные, по второму кресту за поимку японских шпионов ребята честно заработали. Я думаю, Николай Иванович наши чрезвычайные инициативы одобрит.

— Я уже телеграфировал Клапье де Колонгу, чтобы тот настоял на возвращении командующего по Амуру. Рисковать сейчас, прорываясь проливами, непозволительная роскошь.

— Вы совершенно правы, Евгений Владимирович. Я также отправлю телеграмму Константину Константиновичу примерно того же содержания. Нам Николай Иванович нужен живой и здоровый, а уж Тихоокеанский флот командующего не подведёт, — неожиданно срифмовал Бухвостов…

Однако у вице-адмирала Небогатова, были свои соображения, которые он и решил реализовать, получив от императора полный «карт-бланш»…

«Урал» у самой северной оконечности каторжанского острова встретили «Мономах» «Светлана» и «Николай». Осознав, что Небогатов проскочил к «Сахалинской эскадре Тихоокеанского флота» на вспомогательном крейсере, каперанги впечатлились и даже обычно вялый и безынициативный Смирнов поверил в благоприятный исход противостояния с Японским Соединённым флотом.

Клапье де Колонг, получив телеграмму с «Урала» о прибытии комфлота, запаниковал, забегал в истерике по палубе «Наварина», кляня судьбу, японцев, нерадивых командиров, обленившихся офицеров и матросов. За несколько часов шик и блеск навести никак не получалось, да и особого смысла в том не было. Командующий непременно задал бы вопрос — отчего это столь бравые команды и надраенные корабли торчат месяц в «Амурской луже», не думая выйти на бой с неприятелем.

Однако Небогатов, внимательно изучающий систему обороны (обвешенные фарватеры, расположение береговых батарей и минных банок) и выслушивающий пояснения Семёнова и Попова (командир «Мономаха» оставив крейсер на старшего офицера отправился «для серьёзной беседы» к командующему на «Урал» да там и остался) в общем остался доволен предпринятыми мерами защиты рейда. Николай Иванович понимал, что пока бородинцы базируются на Владивосток, японцы крупными кораблями рисковать в Татарском проливе не будут. Ну а японской миноносной мелочи и вспомогательных крейсеров-разведчиков с севера, в Сахалинском заливе не наблюдалось. Который раз за последние недели Небогатов подумал о неожиданно удачном решении Клапье де Колонга — укрыться между материком и Сахалином. Конечно, от неминуемого разгрома «армаду» новоиспечённого контр-адмирала спасало лишь наличие во Владивостоке пяти современных кораблей линии, которые броненосцы Того не могли «оставить без присмотра». Но, — пойди в мае «старички» на прорыв проливом Лаперуза, там бы их и перетопили японцы. А на сегодня имеем «в минусе» только старенький «Нахимов», за который «взяли» у противника два лучших бронепалубных крейсера. Да если ещё «Хасидате» учесть. Нет, в нашу пользу счёт, бесспорно, в нашу…

Да, а героического утопителя «Кассаги» и «Читосе» надо как можно скорее снимать с командования «Мономахом» и отправлять с почётом в Питер, навстречу заслуженным наградам и адмиральским погонам. Уж слишком не понравился Небогатову радикально изменившийся, подсевший на коньяк Владимир Александрович Попов. Вон как перегаром дышит в ухо, втолковывая вице-адмиралу желательность скорого прорыва и вывода всех боевых кораблей на решающее сражение с япошками…

Узнав о тяжёлом ранении Бирилёва и своём «неожиданном возвышении» Небогатов приказал немедленно созвать Военный Совет. Сама ситуация чертовски напоминала сцену в бухте Ван-Фонг, когда после внезапной смерти Рожественского пришлось брать управление эскадрами. Всё так же растерян и суетлив Клапье де Колонг, хмур и сосредоточен Семёнов, затаился интриган Смирнов, невнятны Фитингоф и Шеин. Хм, а у Константина Константиновича уже орлы на погонах и несолидно, ох как несолидно контр-адмиралу мяться и маяться при подчинённых. Не по чину.

— Что ж, господа, — Небогатов не стал ждать пока выскажутся младшие по званию, время было дорого, — коль мне выпало командование флотом, коль на меня возложил государь эту ношу, как командующий принимаю решение о выходе всех крейсерских сил на операции в океане. Здесь отстаиваться будут только транспорта и броненосцы. Наши предположения, что прорыв эскадры побудит противника искать мира, только предположениями и остаются. Очевидно, всё решится в Маньчжурии, но флоту следует искать противника и бить его. В нашем случае — разорвать коммуникации неприятеля, нарушить судоходство на восточном побережье Страны Восходящего Солнца…

— «Россия», «Громобой» и «Изумруд» с «Рионом», уже атакуют Японскую империю с юга, Владивостокская броненосная эскадра активно действует в Японском море. Ну а вспомогательные крейсера, «Мономаха», «Светлану» и «Николая», я, крайний срок через двое суток, но выведу в океан.

— Николай Иванович, — вскинулся Семёнов, — вы должны быть во Владивостоке. Крейсерские операции не требуют присутствия на борту командующего флотом, настоятельно прошу вас отправиться во Владивосток Амуром. Поверьте, мы знаем, что надлежит сделать на вражеских коммуникациях. В вашей храбрости никто не сомневается, зачем лично играть в кошки-мышки с Камимурой?!

— Отставить лирику, господин капитан второго ранга. Итак, к походу изготовиться «Николаю», «Мономаху», «Светлане», «Уралу», «Тереку», «Кубани», «Днепру». Угля принять максимально возможное количество, с «верхом»…

Небогатов ещё при разделении эскадр рекомендовал Клапье де Колонгу держать «вспомогатели» в готовности к крейсерским операциям, так что особых проблем здесь не предвиделось. «Светлана» и «Мономах» также находились в приличном состоянии, а положение дел на своём бывшем флагманском броненосце адмирал и так знал.

Разумеется, назначение командующим флотом многое меняло в планах Небогатова, но спешить во Владивосток, дабы засесть в штабе и круглосуточно «общаться» по телеграфу с ещё более высоким начальством Николай Иванович не хотел категорически.

Тем более сообщения из столицы отсылались не сообразуясь с разницей во времени, а иной раз император и генерал-адмирал требовали немедленного ответа. Именно нежелание адмирала Небогатова «ночевать при телеграфе» и погнало его в океан, а вовсе не стремление погеройствовать, не жажда дешёвой популярности. Так уж случилось, шалили нервы у немолодого человека, — Николай Иванович прекрасно засыпал в море, а на берегу, ежечасно ожидая ночных «спешных депеш» страдал бессонницей, отчего раздражался и заболевал по настоящему.

По распоряжению Небогатова «Днепр» пришвартовался к «Уралу» и принял весь груз для Камчатки, более трёх тысяч пудов продовольствия, вооружения и амуниции. Крейсер Семёнова адмирал решил держать в составе эскадры, а «Днепр», после посещения Петропавловска отправится в свой район, «нарезанный» для каперства, автономность у вспомогательного крейсера замечательная, вот и пусть побегает…

В пару к «Николаю» в качестве разведчика и угольщика был отряжен «Терек», с «Мономахом» адмирал связал «Кубань», соответственно — «Уралу» досталась «Светлана».

Окончательно дать задания Небогатов решил уже в море, собрав на совещание командиров у берегов Японии.

Неожиданный прорыв во Владивосток «Ушакова» привёл к тому, что Камимура отправил в Татарский пролив под прикрытием пары канонерок и «Цусимы» полдюжины миноносок, с которых осуществлялось минирование. Русские наблюдатели отмечали хаотичность и беспорядочность японских минных постановок из чего можно было сделать вывод — не сунется неприятель