«Фантастика 2025-138». Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Владимиров

лучше, чем при их первой встрече. Лицо чуть поправилось, ушла изнуренная худоба и черные тени под глазами, волосы были заплетены в короткую косу и уже не выглядели растрепанной паклей. Хотя конечно до утонченной яркой красавицы, которая гуляла по набережным Эфранора, ей было далеко.

— Доброго вам дня, — она замялась, не зная, как его назвать.

— Вы, как я погляжу, оптимистка, — Дим не стал ей помогать, и общаться у него желания не было. Однако посетительница не собиралась уходить, пришлось отступить в комнату, чтобы не разговаривать на пороге.

— Я слышала ваш разговор с целительницей, — Агния испытывающе смотрела на него.

Если она думает, что он раскаивается, то зря. Олайя рисковала своей жизнью ради нее и ее ребенка, и Дим не считал это равноценным обменом.

— Это правда? — спросила она.

— Что? — сухо уточнил Димостэнис.

— Что Стефан хочет убить нас.

— Кто? — с раздражением переспросил он.

Она досадливо поморщилась.

— Аурино.

Димостэнис осмыслил ее путаницу. Пренебрежительно фыркнул.

— Вы еще скажите, что не знали, с кем имеете дело.

Девушка сжала губы.

— Сейчас речь не об этом, — тихо ответила она. — Я хочу помочь Олайе.

Мужчина зло усмехнулся.

— Знаете, я ненавидела ее. Когда скиталась, перебиралась с одного дешевого постоялого двора на другой, шарахалась от каждой тени, мне казалось, что это она во всем виновата, она разлучница и ради нее он нас бросил. Той ночью поняла, какие страдания и боль стоят за этим союзом.

— В этой истории счастлив, по всей видимости, только один Стефан! — язвительно воскликнул Дим.

— Так это правда? — Агния не обращала на его сарказм и злость никакого внимания.

— Он сказал, что ребенок — проблема. А они ему не нужны, — он не собирался щадить ее чувств.

Девушка вздрогнула. Ее глаза наполнились слезами, но она сумела взять себя в руки. Сжала пальцы, так что побелели костяшки, распрямила плечи.

— Я помогу вам. Отвезите меня к нему.

— Вы думаете, что спланированным актом самоубийства сможете как-то помочь Олайе? Скорее тогда уж Аурино.

Агния сняла с руки браслет, протянула ему.

— Этим я смогу помочь?

Димостэнис сразу узнал украшение, хотя сейчас в нем не было ни одного камня. Та роскошная вещь, которую император подарил своей фаворитке на балу цветов. Он повертел его в руках, не понимая, как это уже потерявшее свою былую красоту украшение сможет им всем помочь. Его пальцы нащупали какую-то надпись на обратной стороне браслета, он перевернул. Это был родовой знак Дома Эллетери, наложенный на герб семьи Агнии и скрепленный печатью Зелоса.

Дим замер. Медленно поднял глаза, на стоящую перед ним императрицу. А за стеной в своей люльке спал законный наследник империи.

О, Боги! Как Аурино мог пойти на это? Что им двигало? Чем он думал!

Все дьяволы Бездны! Как он сам просмотрел это?!

— Я все равно не поведу вас в Эфранор. Если вы хотите умереть, то без моего участия.

— Он не причинит мне вреда. Лично он. Поэтому я и прошу вас проводить меня, чтобы я имела возможность увидеть его, поговорить.

— Что вы ему предложите? Публично перед всем народом признаться, что он тайно заключил союз с девицей, которая никак не может быть его избранницей? Что он почти целый ар морочил всем голову? Если вы хотели быть с ним, вам не стоило уходить. Возможно, у вас был бы шанс.

— Вы его не знаете! — с ноткой превосходства воскликнула она, задрав подбородок. Будто соперничала с ним.

— Я?! — изумился Димостэнис. — Большую часть наших с ним жизней мы были самыми близкими людьми. Он не колебался, когда решил сломать мою судьбу. И не задумывался, когда пытался убить.

— Вы говорили Олайе, что любите и будете искать дорогу, по которой сможете идти рука об руку, — использовала она последний довод.

— Вас это не касается, — зло ответил он.

— Вы доведете меня до Эллетера в тот день, когда служитель Зелоса должен будет соединить их союз.

Дим прикусил нижнюю губу. Если этот союз будет расторгнут по вине Аурино, то Олайе ничего больше не будет угрожать. Она будет невинной жертвой, обманутой и отверженной. Она будет свободной и сможет жить, как захочет. Ее жизнь будет принадлежать лишь ей самой.

Возможно, ради этого стоит попытаться сделать то, что предлагает эта безумная. Возможно, не так уж она и безумна. Если она прилюдно объявит себя избранницей императора и предъявит доказательства этого, ее жизни больше ничего не будет угрожать. Его же величество будет поставлен в крайне неприятное положение. Он вынужден будет оправдываться перед Советом Пяти за ослушание и необдуманные поступки, перед народом за ложь и вероломство, за свою слабость и неумение контролировать ситуацию.

Что будет происходить в государстве потом? Собственно, его это уже не будет волновать, но какое-то время ни Совету, ни самому императору будет ни до него и Олайи.

— Вы выдержите этот путь? — резко спросил Дим. — Я выезжаю через несколько дней. Дорога будет сложной, погода сейчас, как вы видите не очень, дожди и дороги размыты. На экипажи и долгие остановки у нас не будет времени.

— Я согласна, — быстро проговорила Агния, словно боялась, что он передумает.

— Если за это время не перемените своего решения, я возьму вас с собой.

Она не переменила и в назначенное время уже ждала его у ворот дома. Димостэнис бросил на нее быстрый взгляд и передал поводья от лошади. Они не общались. Лишь иногда он коротко докладывал своей спутнице, где они едут, где будут ночевать и когда выезжают снова.

— Я, на самом деле, не знала, кто он, когда мы с ним познакомились, — для Агнии общение с ним было еще одним испытанием. Или наказанием за ее неправедный образ жизни. Она и сама не знала уже за что, но в какой-то момент просто больше не могла молчать. Разорвать эту гнетущую тишину, наполненную его отчуждением и осуждением стало необходимостью. — Я всего семидневье назад приехала из Приморской квоты, где жила большую часть своей жизни со своей тетей после смерти мамы. Отец решил, что я уже достаточно выросла и решил забрать меня к себе в столицу. Мы встретились со Стефаном в средней части города на берегу пруда. Я каждый вечер приходила кормить туда уток, мне это напоминало о доме, а он просто проводил там время. Это было его место для уединения, когда ему нужно было сбежать от всех проблем и людей, окружающих его. Его личный мир, где он мог спрятаться. Правда в первое время он не верил, что наша встреча была случайностью и считал, что меня