Паргелион - Аня Тормент

Неожиданно я услышала громкий шелест над головой. Что-то крылатое, огромное вилось надо мной, опускаясь всё ниже. Пришлось бежать, потому что тварь наверняка не хотела просто познакомиться. Что было силы я рванула вперёд, стараясь скрыться от преследователя. Впереди высились скалы, которых, кажется, только что не было. Откуда они взялись? Так или иначе, укрыться больше было негде, и я помчалась туда. Кажется, шум остался позади. В тот момент я не задумалась, почему чёрные крылья описали круг и повернули обратно. С облегчением выдохнув, сбавила темп. Но недолго я наслаждалась покоем. Почувствовав уже знакомое движение земли под ногами, я едва не упала, но, всё-таки сумев удержаться на ногах, заковыляла вперёд. Пространство снова стало закручиваться, потом словно наклонилось, и мне пришлось отклониться в обратную сторону, чтобы сохранить равновесие. Посмотрев назад, я внезапно осознала, что двигаюсь по периметру горы, которой раньше здесь не было. Неудобная особенность ландшафта меняться так внезапно уже начинала раздражать, потому что как тогда вообще возможно ориентироваться на местности? Гора становилась всё выше и выше, продолжая закручиваться, когда наконец плоскость изменила направление вращения, а гора принялась, как мне показалось, стремительно оседать. Но хуже всего было то, что я стала проваливаться вместе с ней. О Эйо, или кто там, помогите! Теперь мне точно крышка! Надо же, какая нелепая смерть. В голове вдруг вспыхнуло воспоминание, как мы с Кием обсуждали, кто из нас как умрёт. Тогда это казалось веселым. Эх, Кий, знал бы ты, где я теперь. Такого мы точно не смогли бы придумать.

Я снова услышала шелест. Наверное, это крылатое существо вернулось, чтобы поживиться. Звук всё приближался, и я выхватила нож. Увидела перед собой тень, которая расползалась по земле. Стало страшно, хотя уже не впервые. Понимая, что вряд ли буду в форме, когда земля проваливается и уходит из-под ног, я всё же попыталась развернуться и вытянула руки вперёд, собираясь нанести удар. Но внезапно почувствовала, как некая сила тянет меня вверх. Перья, к моему удивлению, оказались не чёрными, а белыми. Держали меня крепко, но я старалась, болтая ногами, отбиться от захватившей меня твари. И тут же услышала в своей голове чужой голос: «Зачем бить того, кто хочет тебя спасти?»

Опешив, я не ответила. Успокоилась и решила подождать, что будет. Тем более позиция моя в данный момент не представлялась мне выгодной. В отличие от крылатой твари, летать я не умела, а мы, удаляясь всё дальше от проседающей почвы, были уже высоко.

Воспользовавшись ситуацией, пока ещё не решив, удачной или нет, я постаралась осмотреть местность. Пустошь, вон там холмы. Вдали чернеет ещё одна воронка. Слева острые базальтовые скалы. Наконец птица стала снижаться и вскоре скинула меня прямо на каменистую землю. Больно ударившись о камни и, кажется, ободрав щеку, я вскочила. И сразу же увидела неподалёку небольшое озерцо. Совершенно не желая разговаривать с птицей, я бросилась туда.

— Не советую, — снова произнёс голос в голове.

— Это ещё почему? — нагло крикнула я, не останавливаясь.

— Это кислота, не вода. Прожжёт тебе всё нутро. Там уже, кажется, плавает одно тело. — Голос сообщал это спокойно и отстранённо. Как будто ему, по большому счёту, всё равно.

— Так и есть. Мне, по большому счёту, всё равно.

— Читаешь мысли? — Я сбавила шаг, но не остановилась.

— Твои прочесть не сложно.

Я обернулась и посмотрела на источник голоса. Но, никого не увидев, спросила:

— Ты где?

— Я всё тут же.

— Тебя не видно.

— Просто подойди.

Я поспешила обратно. Подумала, раз тварь меня не убила, то, может, и не намеревалась. И тут же осеклась. Передо мной на камне сидела небольшая птица, похожая на сову. Я присмотрелась. Нет, не сова, глаза совсем другие, да и клюв. Похоже было на птицу саоли, яйца которой так дорого стоили. Птица молчала, только рассматривала меня умными глазами. И тут я вспомнила — это ведь её, наверняка её я видела однажды кружащей над Паргелионом в главном зале.

— Угрозы для меня ты, как я понимаю, не представляешь.

— А что, я выгляжу угрожающе? — Птица подвигала крыльями и, хоть я и не смогла поверить своим глазам, подмигнула мне.

— Не смешно.

— Я могу и поменять облик, если тебе так будет удобнее.

Птица вдруг стала раздуваться на глазах и превратилась в человека. И, гарпии меня дери, его лицо было очень похоже на лицо Риена!

— Нет, нет. Не надо, — сказала я вслух. — Лучше оставайся птицей.

Существо вернуло себе более приятный, по моему мнению, облик.

— Как тебя зовут? — спросила я мысленно, подражая ему.

— Лейро.

— Лейро… скажи, ты видел этого парня, лицо которого изобразил почти верно?

— Да, я видел его здесь.

— А где он сейчас?

— Я покажу тебе.

Существо принялось было расти на глазах, видимо, собираясь снова устроить мне полёт, но я предупредительно вскинула руку:

— А пешком далеко?

— Не знаю. День, два. Но здесь нет смены дня и ночи, потому я не могу тебе ответить.

Я вздохнула.

— Ладно.

Мы снова поднялись в воздух.

* * *

Второй раз я почувствовала себя спокойнее. Конечно, не аэр, но потерпеть можно. Плохо было то, что в горле как будто застрял сухой ком колючей травы, а желудок скрутило винтом. От полёта затошнило, но наружу, похоже, выходить было нечему.

— Тут есть вода? — спросила я.

— Есть. Только не уверен, что тебе стоит пить.

— Почему?

— Неизбежны внутренние изменения.

— В желудке, что ли? Мне тут, знаешь, выбирать не приходится. Иначе я скоро умру.

Птица не ответила. Вскоре — как-то очень быстро, а говорил, два дня пути, — мы опустились у небольшой рощи, которая при приближении оказалась сплетением гигантских кореньев.

— И где Риен?

— Иди туда! Только ничего не трогай. Не советую прикасаться.

— Не буду я. Не очень-то хочется это трогать. — Я с омерзением посмотрела на корни, которые напомнили похожие на человеческое мясо деревья, что я видела в мёртвом лесу. Мерзость.

И тут я вспомнила, что именно мне встретилось в том лесу. Всё повторилось, как будто было вчера. Только мертвец, высушенный, оплетённый корнями, с мёртвыми пустыми глазницами, имел лицо Риена. Перепутать было невозможно. Я всматривалась в знакомые черты, застывшие навсегда. Точнее, пока не сгниют тут, на изнанке мира. Я отшатнулась и пошла назад, стараясь не наступать на протянутые всюду корни и быстро отскакивая, если замечала хоть малейшее движение. Не хватало ещё быть пожранной самой. Какая ужасная смерть. А, хотя не хуже